Порочная невинность - стр. 18
- Я, конечно, тоже не очень люблю посещать лекарей, но, думаю, эта ситуация обязывает к ним наведаться, - настаиваю. Я в этом мире новичок, но даже я понимаю, что использование такого рода эликсиров – немного противозаконно.
- Ты же понимаешь, что нам придется сказать, что произошло? - вижу, как Мадина борется с собой из последних сил, чтобы перебороть желание говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
- Да, понимаю. И понимаю, что у нас нет никаких доказательств, что это совершили принцы, - выдаю аргумент. Мы обе понимаем, что если Мадину спросят: что и как, она выложит все как на духу. А это значит, обвинит принцев в использовании эликсира правды. Но у нас, кроме предположений и самодовольных усмешек принцев, послуживших нам доказательствами, нет ничего. Наше слово против слова аж двух принцев, и не надо быть провидцем, чтобы понять, кому поверят.
Первые эмоции схлынули, и я понимала, что если в первый же день попаду в скандальную историю, то вылечу отсюда как пробка, и даже протекция Берти меня не спасет. Итак, что же делать? Идти к медикам нельзя, иначе нас выведут на чистую воду, и скандал уже не замнешь. Что будет принцам? Ну, отругают их. Что будет нам? Вылетим с треском отсюда, причем обе. Мне стало и страшно за себя, и неловко за Мадину. Я и дня еще не провела в Академии, а уже сама влипла и ее втянула в историю. Эликсир же мне предназначался, а значит, виновата я, хоть и косвенно.
- Че делать? - я все это прокрутила в голове за какие-то доли минут и уже не настаивала на лекарском блоке.
- Идем в комнату, там все обсудим, - включила командира Мадина, и уже она меня потащила по коридорам. В общем холле никого не было, но мы не рискнули обсуждать такие вещи там и заперлись в своей комнате.
- Эликсир правды по своей сути безвреден. В том смысле, что от него не ослепнешь, не оглохнешь, он не несет вреда здоровью, конечно, до момента, пока человек, его выпивший, не выболтает все тайны, которые знает, и не навлечет на себя всевозможные беды. Но если не ослабить его эффект, то я еще пару дней буду болтать все, что на ум приходит, - рассказывает девушка, садясь на свою постель.
- И что делать? - я с ужасом представила, что сейчас чувствует девушка. Приятного мало, когда болтаешь и не можешь контролировать себя. По себе знаю, что это такое. Я после третьего бокала так же себя веду, как при эликсире правды, поэтому и не пью, а то так можно за один вечер растерять всех друзей. Так как я сразу рассказываю, кому не идет юбка, а кому следует похудеть.
- В оранжерее имеется растение ликатопсис. Мне нужны цветки, чтобы заварить их и выпить. Уже утром ничего не останется от эликсира правды, - рассказывает девушка.
- И-и-и? - я понимала, что где-то должна быть загвоздка.
- Студентам нельзя их трогать. Они еще и цветут ночью, а ночью оранжерея закрывается. Если просить открыть ее, то надо объяснять зачем. В общем, сама понимаешь, это не вариант, - выдает моя соседка.
- Ты хочешь, чтобы я залезла в оранжерею и сорвала эти цветки? - я задаю прямой вопрос, так как вижу, что Мадина пытается ходить вокруг да около, обходя действия эликсира и не говоря напрямую то, что мне нужно сделать.
- Да, - отвечает девушка на выдохе и с облегчением: - Мне нужны эти цветы.