Порочная месть - стр. 32

– Спасибо, но я не хочу.

– Мисс Соулман, мистеру Колдфилду вряд ли придется по нраву, если вы станете морить себя голодом.

– Мне плевать, что там нравится мистеру Колдфилду, – фыркаю, разворачиваясь к лестнице. – Насильно есть он меня не заставит.

Прайд поджимает губы, демонстрируя свое недовольство, однако уже через секунду на его лице царит прежнее выражение безмятежности.

– В течение двух часов приедет стилист, мисс Соулман. Я дам вам знать.

Бросив пакеты на полу своей временной спальни, я скидываю с ног кроссовки и валюсь на кровать. Мои мысли вновь возвращаются к Артуру: к тому, что такого они могли не поделить с Кейном; как вышло, что лучшие друзья стали врагами, и что стало причиной тому, что Кейн избил своего отца. Игнорируя агрессивное урчание в желудке, обнимаю подушку и постепенно проваливаюсь в сон.

Когда я открываю глаза, первое, что нащупывает мой взгляд – это тарелка с сэндвичем, стоящая на прикроватной тумбе. Во рту стремительно собирается слюна, и я, недолго думая, хватаю его и начинаю жадно есть. С индейкой и салатом, как я люблю. Расправившись с ним меньше чем за пару минут, стряхиваю с себя крошки и иду в душ. Что бы ни происходило, я не могу позволить себе выйти в свет с несвежей головой.

Когда я выхожу из ванной, завернутая в халат и с махровым тюрбаном на голове, раздается стук. Еще до того, как я открываю дверь, знаю, что обнаружу на пороге Прайда. Я научилась вычислять его по настойчивой деликатности.

– Прибыл стилист с помощниками, мисс Соулман. Сказать, чтобы они поднимались к вам?

– Как будет угодно, – пожимаю плечами, демонстрируя равнодушие. Пусть не думает, что меня будоражит или забавляет предстоящее мероприятие.

Через минуту в спальне появляется субтильный мужчина с модной гелевой прической, в узких брюках и кричащей дизайнерской толстовке, в сопровождении двух помощниц.

– Да у нас тут красавица! – восклицает с порога, и в его голосе угадываются типичные для представителей его профессии жеманные нотки. – С такими данными работать будет одно удовольствие. Я Ченнинг, а это Сара и Офелия.

По очереди киваю посетителям в знак вежливости и негромко представляюсь:

– Эрика.

– Перед тем как мы приступим, покажи свое платье, Эрика, – воодушевленно щебечет Ченнинг. – Нужно решить, на чем сделать акцент.

Я не без некоторого смущения извлекаю из пакета свой революционный выбор и вижу, как лицо стилиста вытягивается в глубоком разочаровании.

– Милая, мне придется подчеркнуть и глаза, и губы, чтобы отвлечь внимание от этой скукоты. Я бы распял того байера, который помог тебе выбрать такой наряд. На похоронах своей бабушки я был одет наряднее.

– У меня красивые сумка и босоножки, – бормочу, еще больше смущенная его тирадой.

– Ладно, красавица, – картинно вздыхает мужчина. – Сделаем так, чтобы твое лицо затмило это черное уныние.

На протяжении двух часов я оказываюсь обездвиженной в кресле, пока Ченнинг колдует над моими волосами и лицом, а его молчаливые феи занимаются ногтями. Вообще, я тщательно слежу за своим маникюром и педикюром, но по высоким стандартам Кейна Колдфилда этого, очевидно, не достаточно.

– Мы закончили, – скромно заключает Ченнинг и, немного отступив назад, оглядывает меня с видом Бога, извлекшего ребро Адама. С неприкрытой гордостью.