Пора домой (сборник) - стр. 24
– Какая красота!
Тимур Петрович вдруг совершенно не к месту заметил:
– Напрасно вы, Вера Николаевна, брюки носите. Вам тот костюмчик коричневый с юбочкой был чрезвычайно к лицу.
– Похолодало. – Вера неопределенно передернула плечиком.
Она-то думала, что никто не обращает внимания на то, как она одевается. Правда, брюки в школу надевать пока что никто не запрещал, но никто из учителей их и не носил. Кроме Тимура Петровича, естественно. Может быть, моду на юбки ввели паломники, они подолами мели пыль, Вера еще думала, что такой наряд на один раз по улице пройтись, потом приходится стирать. А как же дамы ходили в девятнадцатом веке? Асфальта ведь еще не было…
– И директора нашего вы напрасно боитесь, – опять не к месту добавил Тимур Петрович. – Екатерина Алексеевна – натура строгая, но справедливая.
– А с чего вы решили, что я ее боюсь? – удивилась Вера.
– Ее все поначалу боятся. А потом ничего, привыкают. Главное – Екатерина Алексеевна умеет порядок держать, и по части снабжения… За лето вон как школу отремонтировали, даже фасад покрасили. Потом, она хороший кадровик.
– Да разве я говорю что? – Вера смешалась.
– И не говорите. Вот я на прошлой неделе такую выволочку получил. Правильно, кстати, получил: на выходные стружки в мастерской не убрал, уборщица нажаловалась. А через полчаса после этой выволочки Екатерина Алексеевна сама пришила мне пуговицу к пиджаку прямо-таки с материнской заботой. Вот какой это человек!..
И как-то так, на середине разговора, Тимур Петрович собрал инструменты и отправился по своим делам. Может быть, кому-то еще требовалось повесить стенд или починить стул.
Во всем этом явно была какая-то странность. Вера пыталась убедить себя, что попросту отвыкла от провинции с ее почти семейным укладом, когда каждый человек был на виду. Если Тимур Петрович действительно разбирался в атомах, почему ему столь же хорошо не разбираться в людях?
Он умело и авторитетно выступал на педсовете о том, что общественно-полезный труд организуется в интересах каждого ученика и всего школьного коллектива. Это и бытовой труд дома, и уход за школьными насаждениями, и летний труд на полях, и обучение столярному и плотницкому делу в мастерских, и тимуровская работа. Последнее выражение звучало немного смешно, как будто работа называлась так потому, что ее организует именно он, Тимур Петрович. И пока он выступал, Вера незаметно наблюдала за учительским коллективом, в котором Тимур Петрович был единственным мужчиной. Учителя выглядели именно так, как и предполагает архетип учителя, въевшийся в подкорку с раннего школьного возраста – туфли на невысоком устойчивом каблуке, темная юбка до колен, кофточка с рюшами производства Польши – дорогие ведь это кофточки, а все равно именно их покупают; серебряные сережки в ушах и бусики в тон кофточке. Екатерина Алексеевна выглядела примерно так же, разве что ее седые и все еще густые волосы были взбиты в высокую прическу по типу напудренного парика, только вместо бус грудь украшала увесистая брошь, похожая на старинный орден.
Вера еще про себя смекала, надолго ли учительницам хватает капроновых колготок, раз уж они постоянно носят эти юбки. Ей самой колготок хватало на пару дней, не больше. А если все время разгуливать в юбке – не напасешься. То об угол парты порвешь, то застежкой портфеля заденешь. Нет, в этом отношении брюки гораздо практичнее. Натянул – и гуляй себе без особых забот… В общем, разглядывать трудовой коллектив поначалу было даже немного весело, и Вера только удивлялась, каким же образом модные и вполне довольные собой выпускницы педвузов превращаются в одинаковых училок, и не грозит ли ей то же самое через пару лет. Ну да, человек невольно мимикрирует, подстраивается под окружающую среду, и то, что прежде казалось безвкусным и старомодным, в некоторый момент становится единственно приемлемым…