#Попутчик - стр. 6

– В принципе – нет. Что останавливает?

Он поставил локоть на дверцу и потёр подбородок пальцами. В салоне горела тусклая лампочка и я всё—таки разглядела щетину на его коже. Такую, которая появляется после утреннего бритья к вечеру – чуть шершавая, но приятная на ощупь.

– Наверное, нет времени на безумные поступки, – ответила я.

– У вас есть время, чтобы приехать на неудачное свидание черти—куда, но нет времени на безумства? – он удивлённо приподнял брови, – Может вы просто не умеете планировать?

Подмигнув мне, он тихо рассмеялся собственной шутке.

– Ладно, – сказала я, – Сесть в машину к незнакомому человеку – это разве не безумство?

– У меня открытое и доброе лицо, так что – нет, – он снова расхохотался, потряхивая плечами.

– Чикатило вообще очки носил, между прочим, – с укором в голосе произнесла я.

Эрвин брезгливо поморщился и передёрнулся.

– У вас вполне доброе и открытое лицо, это правда, – продолжила я, – Но вы вполне могли оказаться убийцей. Или грабителем. Или насильником.

– Многие сексологи говорят, что самая распространённая женская фантазия эта встреча в тёмном переулке с насильником, – вдруг серьёзно говорит он, – Особенно у женщин, которые обладают какой—то властью над мужчинами: на работе, например.

Я медленно сглотнула и ощутила жаркую волну – кровь прилипла к щекам. Он пристально посмотрел на меня с прищуром – словно пытался прочитать что—то на моём лице.

– А у мужчин? – хрипло вырвалось у меня, – Какая самая распространённая фантазия у мужчин?

Он молчал, наверное, целую вечность. Долго, задумчиво, не отрывая своих глаз от моих. Потом медленно выпрямил спину, сел ровнее и так же медленно произнёс всего одно слово:

– Подглядывание.

– Подглядывание? – переспросила я.

– Да, – коротко отрезал он.

– Подглядывание за чем? – мне стало смешно, и я улыбнулась.

– За женщиной, естественно. Когда она переодевается, – сделав паузу, он бросил короткий взгляд в мою сторону, – Или трогает себя.

– О, – всё, что я смогла на это ответить.

Салон машины снова погрузился в тишину. Он отвернулся к окну, я сделала то же самое и пыталась увидеть в нём что—то, кроме моего собственного отражения.

Растрёпанные локоны, собранные на макушке, обрамляли лицо и добавляли ему какой—то загадочности. Мне вдруг стало интересно: а что видит он, этот незнакомец? Что он сумел разглядеть за пару часов беседы во мне?

Действительно ли я такая скучная? Действительно ли я не способна на безумства?

Я опрокинула голову на подголовник и закрыла глаза. Мои руки лежали на коленях, и я медленно провела ладонями вверх по бёдрам. И вниз. Нащупала кончиками пальцев подол юбки, вцепилась в него и потянула.

Наверное, если бы он спросил: «Что вы делаете?», я бы остановилась. Если бы он издал хоть какой—то звук, я бы замерла, покраснела бы до корней волос и выскочила бы из машины с воплями ужаса.

Но он не спросил.

Ткань юбки шуршала под руками, собиралась в гармошку, оголяя бёдра. Я почувствовала кружевную резинку чулок и вздрогнула – всё—таки не зря надела. Глаза держала плотно закрытыми, фактически жмурилась – а вдруг смеётся? Вдруг решит, что я совсем пришибленная?

Ладонью снова скользнула по бедру, с внутренней стороны. Кожа покрылась мурашками от чувствительного прикосновения. Кровь грохотала в висках – что я делаю?