Попробуй укротить меня - стр. 56
Что ж… выгодное место долго не пустовало и рано или поздно завалы разберут и здесь объявятся другие желающие вести торговлю с наземным миром и предлагать иные услуги, те, кто не узнает о похороненных тут телах, или те, кому попросту не будет до того никакого дела.
Сожалений нет.
Вины тоже.
И предсмертные крики, хрипы и стоны дварфов, быстро, чётко, безжалостно уничтожаемых чистильщиками, совершенно точно не станут беспокоить по ночам.
Не справились. А за невыполненным заданием неизбежно следует наказание.
Так должно быть и никак иначе.
Можно бы и лично, но рисковать не хотелось. Да и дварфов много, пока разберёшься с основной частью клана, какой-нибудь проныра ещё сбежит или успеет сообщение передать. Впрочем, результат работы чистильщиков пришлось проверить, всё же проследить лично, всё проконтролировать и убедиться, что дело сделано должным образом. Вечно так – чуть отвернёшься, и уже норовят обмануть, слентяйничать, обойти инструкции и действовать по собственному усмотрению.
Неучтённый гость-инкуб. И, надо думать, по его милости информация о похищении сестры и пары дошла до Эвана раньше запланированного срока.
Искусственно устроенный обвал на одном из верхних уровней отвлекающим маневром.
Почти идеально проведённое спасение что обеих девиц, что незваного инкуба.
Использование портала малого радиуса – среди просчитанных возможностей и вероятностей не значился ни портал, большой и малый, ни парочка инкубов. И каких – один мальчик по вызову с навыками профессионального ликвидатора, другой не особо востребованный в силу законов Лилата специалист по этим, чтоб их, порталам. Как, во имя извечного Ничто, как такое возможно?! Почему дварфы не додумались лучше защитить своё убежище и поставить блок на любые несанкционированные перемещения? Почему девиц доверили какому-то местному шаману вместо того, чтобы запереть в надёжном месте, как было согласовано изначально? С парой Эвана они вольны были поступать по собственному разумению, однако сестра пострадать не должна.
Эвану следует понять, но не прийти в ярость от причинённого сестре вреда. Следует отпустить, но не похоронить. Охваченный горем и жаждой мести, он бесполезен.
Поэтому сестра, досадный, ненужный балласт, должна жить. Желательно подальше от брата, не отравляя ему жизнь докучливым своим присутствием, не отвлекая от задачи более важной, нежели обеспечение ей комфорта.
В сиянии световых кристаллов, рассеянном, едко-зеленоватом, то тут, то там вспыхивали фиолетовые огоньки, напоминая о прочной незримой сети Лилата, и в том виделась насмешка, ехидная ухмылка полиса, оставляющего в своей паутине даже избранных, даже тех, кто считал себя особенным, почтённым вниманием его.
Всё ложь, всё обман и притворство. Никому нельзя верить, даже городам.
Особенно городам.
Чёрный вихрь пронёсся по опустевшему длинному тоннелю, не касаясь неподвижных тел на полу, и замер, формируясь в фигуру, высокую, гибкую, облачённую в тёмные багряные одежды чистильщика. Голова покрыта капюшоном плаща, лицо спрятано за складками серой ткани, лишь алые нечеловеческие глаза горели язычками пламени. Он чуть поклонился, глядя сверху вниз, не столько видя, сколько чуя истинный облик сквозь чужую маску, сквозь обе маски – и белую фарфоровую, неприятно холодящую кожу, и человеческую личину, вызывающую раздражённый зуд. И, пожалуй, не будь это существо чистильщиком, равнодушным, привыкшим без вопросов исполнять приказы нанимателя, почудилась бы во взгляде его, прямом, лишённом страха и подобострастия, очередная насмешка. Или отражение насмешки Лилата? Захватил и запер, оторвал крылья, словно мальчишка, забавляющийся с пойманной мухой, и теперь наблюдает, следит лениво, что станет делать дальше бескрылое насекомое.