Попандос, или Как я стала принцессой горгулий - стр. 25
Вот же, ежики ушастые!
Что за фигня в голову лезет, вместо полезных советов типа: «Как захомутать парня за пять минут» или «Десять верных способов уложить мужчину в постель». Вот где эти идеи, когда они так нужны?
В дырке одного места! При этом я мысленно обрисовываю это самое место в воздухе по периметру и втыкаю в центр ладонь, словно хочу поздороваться с ним. Изнутри, так сказать.
Надо было читать в свое время женские журналы, а не гонять на скейте по площадке с местной бандой. Казалось бы, среди парней лучше поймешь, что им надо, а вот каждая душа мужчины – это потемки. Так и не научилась я заглядывать внутрь. Квадрат Малевича, мать его!
Да-да, не удивляйтесь, я и не так могу художественно выразиться. Отсутствие хороших оценок не говорит об отсутствии эрудиции.
Нужно срочно спасать ситуацию, но Чип и Дейл не спешили на помощь, а идея корчилась в предродовых муках. И в надежде, что она все же явится на свет, я хлебнула чаю и выдала еще большую глупость:
– Хармс, как ты думаешь, такая девушка, как я, способна вызвать любовь в сердце мужчины?
И надо же было подловить тот момент, когда он только отпил глоток из чашки. Бедный чуть не захлебнулся.
Отставив чашку от себя, он, все еще покашливая, ответил:
– Почему вы спрашиваете об этом?
– Ну, девушек всегда интересует ответ на этот вопрос. Так как ты думаешь?
Хармс вдруг перевел взгляд на мои губы, вспыхнул (вспомнил поцелуй?) и вновь вернулся к глазам.
– Дейле не стоит задавать такие вопросы малознакомым мужчинам, их слова могут быть приняты превратно.
Ага! А в дом заходить, значит, можно!
– Меня не интересует мнение других мужчин, меня волнует только твое.
Из стадии лилового смущения Хармс перешел в стадию фиолетовой оторопи.
Эх,Томка, что же ты неподготовленному мужичку в лоб так прямо выстреливаешь! Готов мужик. В плане, от контрольного выстрела готов навсегда распрощаться с тобой.
Я вздохнула и печально проговорила:
– Ты тоже считаешь меня некрасивой…
Чисто женское поведение, сказать не то, что думаешь, а в ответ получить отрицание слов.
Тут Хармс стал серьезным, в его глазах пропало смущение, а вместо него в глубине синих озер мелькнуло понимание. Он начал говорить, и каждое его слово западало мне в душу и успокаивало:
– Никогда не считайте себя таковой, не обращайте внимание на мнение окружающих. Все дело в таких, как мы, полукровках. Мы не относимся ни к одной стороне. Мы что-то иное. Важно только то, что вы сами думаете о себе. В свое время мне сказал об этом один мой близкий друг, и я по сей день благодарен ему.
А ведь Хармс тоже полукровка. Я как-то не задумывалась, что и его могли считать уродцем. Он отлично понимал мои чувства, и это нас сближало. Сердечко прям защемило. Интересно, что за друг такой у горгула, я бы с ним тоже познакомилась.
Я сидела и молча переваривала слова Хармса. Мне хотелось подольше сохранить эти ощущения, когда ты понимаешь, что прикоснулась к чужой душе. Я словно почувствовала старую боль, которая уже утихла, и она срезонировала с моей нынешней.
– Там, у водопада, у меня создалось впечатление, что вы хотите… – услышала я.
Хармс замолк, не смея произнести вслух то, что разумно было подумать, когда я неслась на всех порах вниз.
– Нет, тебе показалось. Я просто не справилась с порывом воздуха, и все.