Попались, которые кусались! - стр. 12
– Молодцы! – сказала Даша. – Перерыв, отпускаем собачек побегать.
Вот тут-то и началось! Все собаки до единой, даже неповоротливая Бася, тут же, как только мы отстегнули поводки, бросились к тропе и мгновенно подобрали всю приманку.
– Ай умницы! – ничуть не огорчился дядя Сережа. Уж он-то знал, что собаки прекрасно понимают некоторую условность дрессировки.
Я очень хорошо помню дождливый осенний день, когда наша площадка превратилась в грязное месиво. А мы тогда отрабатывали команду «Сидеть». Вам бы понравилось сесть голяком в мокрую холодную грязь? Первым сообразил наш безупречный джентльмен Лорд. По команде «сидеть» он послушно приседал, но не касаясь попой холодной земли. И все собаки, глядя на него, сообразили, что вовсе не обязательно плюхаться задом в раскисшую глину площадки. Достаточно только сделать вид, что ты послушно приседаешь. Даша смеялась, а Сережа делал вид, что сердится. Хотя его безупречный Мишка по этой команде приседал не на грязную землю, а на деревянную скамейку или на собственный пушистый хвост. Он его как бы подстилал под попу…
– На следующее занятие, – сказал дядя Сережа, – принести по небольшому кусочку сырого мяса. Продолжим это упражнение по более строгой программе.
– Чем занимались? – спросил Алешка, когда мы пришли домой.
– Отказом от корма.
– Живодеры! – сказала мама с сердцем.
Я объяснил ей суть этого важного элемента дрессировки.
– Как интересно! – воскликнула мама. – Давайте попробуем. – И она принесла из кухни сбереженную для Греты косточку. И положила ее под стол. Грета безумно обрадовалась. А я грозно скомандовал: «Грета, фу! Фу, Грета!» Но, похоже, она эту команду восприняла как «Фас!» и тут же схватила кость, не обращая ни малейшего внимания на мое грозное «фуканье». И самозабвенно стала ее обрабатывать, зажав передними лапами. И жмурясь от удовольствия.
– Здорово, – сказала мама, садясь в кресло. – Умница! Я бы на ее месте поступила бы так же.
Но тут Алешка вдруг подошел к Грете, присел рядом и сказал укоризненно:
– Эх ты! Разве так можно? – Грета оторвалась от кости, взглянула на него. – Разве так хорошие овчарки поступают? Так плохо себя ведут только невоспитанные дворняжки.
Грета – удивительно – заметно смутилась, повиляла хвостом, положила на затылок уши.
Алешка демонстративно от нее отвернулся и добавил:
– Плохая собака.
Это уже было слишком. Грета встала, взяла кость, подошла к маме, вздохнула и положила кость ей на колени.
Мама растрогалась и обняла Грету за шею. А Лешка сказал:
– Сделай вид, что ты счастлива, погрызи немного и отдай ей.
– Я счастлива, – сказала мама, – но кость грызть не буду.
– Понарошку, – подсказал Алешка.
Мама послушно «погрызла кость» – Грета с интересом за ней наблюдала. А потом стала взволнованно поскуливать.
Мама вернула ей кость, и Гретка ушла с ней на кухню. Подальше от конкурентов.
Я же говорил – у Алешки какой-то свой язык для общения с животными. Мне так и кажется, что с птичками он чирикает, а со змеями шипит. Хорошо еще, что коров поблизости нет.
Я давал Грете команды на принятом языке: «Ко мне!», «Рядом!», «Сидеть!» Она их выполняла, но, в общем-то, без особого рвения. Так что приходилось их повторять все более строгим голосом. А у Алешки совсем по-другому. Никаких команд.
– Эй! – скажет он. – Ну-ка, иди ко мне, поболтаем. – И Грета летит к нему, как к своей миске. – Посидим? – скажет Алешка. И Грета тут же садится напротив него и, склонив голову набок, внимательно его слушает.