Попала, или Кто кого - стр. 16
— Кстати, смею тебе напомнить, что твоя мать тоже не родилась шлюхой, ими становятся в процессе жизни, моя дорогая. Тоже, между прочим, хлопала глазками, пользуясь красивым личиком, этакий ангелочек с виду. Однако, оказалась слаба на передок, моего сына ей не хватило. Аппетиты не те. Надеюсь, твой аппетит еще не поздно усмирить, — выбрасывая содержимое сумки на пол, как ни в чем не бывало продолжает она. — Не понимаю, как я могла все это пропустить.
— Да что это?! Все красятся! Мне двадцать один год! Я просто накрасила тушью ресницы. Все! Что в этом такого ужасного? Ты же сама… сама красишься. Почему мне нельзя? — молчит! Тупо молчит, рассматривая мой телефон. — Там ничего нет, как и во всей моей сумке!
Меня не слышат или делают вид, что не слышат. В какой-то момент мне это так надоело, что единственное, на что меня хватило, так это молча уйти в мою спальню.
На автомате скидываю с себя одежду, натягиваю спортивные штаны и толком не успеваю натянуть футболку, как получаю хлесткий удар по ягодицам.
— Ты что?! — резко поворачиваюсь к бабушке и снова не успеваю отреагировать, как получаю очередной удар скакалкой, только уже по рукам.
— Дрянь ты такая!
— Хватит! Что ты творишь?!
— Столько я в тебя всего вложила, и для чего все это? Чтобы получить очередную шлюху?! — снова удар по рукам, только с такой силой, что на коже моментально появляются полосы.
— Прекрати, мне больно, — пытаюсь увернуться, но удары все равно продолжаются, если не по рукам, так по всему телу. — Все, я не буду больше краситься, не буду! Довольна? — выжимаю из себя, прикрывая лицо руками.
— Это я у тебя спрошу, как ты будешь довольна, когда будешь переходить с одного члена на другой.
— Ну зззачем ты так говоришь?! — от обиды наворачиваются не только слезы, но и, черт возьми, я начинаю заикаться.
— Пятнадцать лет коту под хвост. Маленькая дрянь! — наверное, если бы я не получила обжигающий удар по шее, так бы и уворачивалась от незаслуженных действий, но банальная боль меня отрезвила. Или скорее разозлила. Во мне откуда-то взялась недюжинная сила, судя по тому, как я выдернула скакалку и толкнула в ответ бабушку.
— Ты… да что ты себе позволяешь?!
— Выйди отсюда! И никогда… никогда не смей меня бить! Мне уже не пятнадцать. Я дам сдачи и не посмотрю, что ты старше!
— Ты мне дашь сдачи? — смеясь, произносит она и тут же вырывает из моих рук скакалку. — Да я тебе сейчас так задницу отобью, что в ближайшие две недели на нее не сядешь. И да, скакать на чьем-то члене тоже не получится. Сдачу она мне даст, сопля недоделанная.
Если бы я смотрела на все это со стороны, то однозначно подумала бы, что это сон. Дурацкий сон, где бабушка снова замахивается на меня скакалкой, а я в очередной раз уворачиваюсь и все же отталкиваю ее куда-то в бок. Какое-то мгновение она пошатывается, но снова выпрямляется и со всей силы бьет меня тыльной стороной ладони по щеке. Никогда… никогда меня не били по лицу. Это даже не так больно…, как обидно.
— Ответь своему несостоявшемуся ухажёру так, чтобы вот этого всего, — указывает глазами на скакалку. — Больше не было. Еще раз поднимешь на меня руку –получишь в ответ так, что забудешь, как тебя зовут. И иди умойся, выглядишь сейчас как самая настоящая шалава.
Словно парализованная смотрю на то, как она достает из кармана телефон и кидает его на мою кровать. А потом разворачивается и до омерзения медленно идет к двери. Несколько секунд и я все же беру в руки телефон, в надежде понять, что так могло ее разозлить.