Попал! Том 4 - стр. 75
Уголок ее губ приподнялся.
– Мужчины, вечно вы сражаетесь друг с другом за всякие глупости.
– Разве глупость быть лучшим из лучших? – улыбался Томи.
– И что вам это даст? – перевела она взгляд с раны на его глаза.
– Удовлетворение.
– Странный способ удовлетворяться, – Юкине нанесла мазь прямо поверх пореза.
– Если у вас есть способ получше, то буду рад его узнать.
Ламира раскрыла в удивлении рот, перестав расчёсывать волосы в удивлении: «Он это сказал?! Прямо вот так? У-у-у... что же ты ответишь, Юкине? Если откажешь такому лапочке, то тёте Ламире придётся приласкать его сердечко».
Юкине не отвела взгляд от его алых глаз: «А он нахал. Посмел говорить со мной в таком тоне. Забавно. И почему меня всё устраивает?» Никто и никогда не говорил с сестрой императора в таком тоне и не говорил таких вещей. Для Юкине такое было в новинку, таких дерзких людей она видела лишь в фильмах. Возможно, поэтому у нее такая любовь к киноискусству? Но не один из актёров, кто играл мачо на экранах, не смог хоть как-то проявить себя перед Юкине в жизни. Все были слишком ничтожны, слишком обходительны и зажаты перед ней. Но вот сидит Романов и в лицо ей бросает не просто намёки, а намёки! Только глупая женщина не поймет его сказанных слов.
«Не пойму. Что это? Смелость? Наглость? Или глупость?» – продолжала она смотреть в его глаза, пытаясь найти ответ, а сама же спросила вслух:
– О чём вы, Томас?
Вместо ответа он потянулся рукой к ее застывшему лицу. И она позволила дотронуться его грубым пальцам к ее нежной коже. Он провел ими по белоснежной щеке, затем возле губ. И молча убрал руку. Юкине опомнилась не сразу. На ее щеках вдруг показался едва заметный румянец, надо же, странное действие Томаса смутило ее.
– К-хм. Готово, – закрыла она баночку с мазью и поднялась со стула.
– Спасибо, Юкине, – Томи поднялся следом и накинул рубашку.
– Мы подождем снаружи. Идем, Ламира.
– А? Да-да! Идем!
Женщины покинули спальню. Через минуту вышел и Томи, полностью одетый и причесанный. Вместе они прибыли на домашнюю арену, которая по своей площади совсем не уступала стандартным. Внутри уже находились все гости.
Юкине шла к одному из столиков, расположенных среди десятков остальных. Она намеревалась смотреть бои вместе со всеми гостями, пригласив Томаса разделить с ней общий стол.
Ведущий увидел, что хозяйка заняла свое место и подал знак остановить певичек, которые должны были развлекать толпу еще несколько песен.
Когда группа закончила исполнение крайней композиции, старик вышел в центр октагона и объявил:
– Дамы и господа! Не буду многословным! Турнир в честь дня рождения госпожи Тоджиро начинается!
Послышался свист и аплодисменты! Бои приветствовались более бурно, ведь сейчас уже многие могли блеснуть своими деньгами, делая ставки на тех или иных бойцов! Не то что какие-то там танцы!
Томас присел за столик вместе с Юкине и Ламирой. Официанты подали мясную, сырную и фруктовую нарезки, а так же несколько бутылок с алкоголем, не забыв правильно расположить приборы и посуду.
– Госпожа, если вам что-то понадобится, я буду рядом, – поклонилась молодая служанка и встала в отдалении от столика, готовая в любую минуту подойти к хозяйке и выполнить просьбу.
Остальные столики так же обслужили. Зрители наконец были готовы к предстоящим зрелищам. Свет в зале приглушили, тут же загремели динамики с музыкальным сопровождением, вспыхнули неоновые прожекторы и лазеры, залив арену ультрамариновым светом. Над октагоном засветился экран, установленный под самым потолком, высветив видеоролик с нарезкой лучших моментов карьеры бойцов. В клетку вошел ведущий, видимо, решив всё-таки представить турнир, как нужно, а может он на радостях от дня рождения Юкине напился? В любом случае Сатодзи был чрезмерно доволен и чувствовал себя довольно раскрепощённо для японца.