Попади в моё Кокоро - стр. 4
— Подписал? - У этой поджарой сорокалетней блонди аж взгляд загорается. Та открывает последнюю страницу и прикусывают губу, сама себе кивнув. - Подписал! Да какая ты у нас умничка…
А типа мог не подписать? И я бы просто скаталась зря? Вытряхнув эту пагубную мысль из головы, продолжаю стоять и ждать дальнейших действий.
— Что-то ещё, Алёнушка? Вадим Денисович что-нибудь говорил?
— Угу, - опустив взгляд на стол, передаю то, что и обещала, а то вдруг спросят, - говорил, что его бесят наши приходы к нему лично домой, и ворчал о том, куда делось факсимиле.
Девушка аж выпрямляется по струнке, будто перед ней не я, а этот важный начальник.
— Как куда делось? Так факсимиле забрали! Новое готовят, пока вот не привезли. Я ж ему писала! Ох уж этот шутник Вадим Денисович… - нервно смеётся, лишь бы не показаться передо мной уязвленной, - ну ты иди-иди тогда, чай хоть попей, застыла поди, солнышко наше!
Да уж, ох уж этот “шутник”. Но от предложения выпить что-нибудь тёплое не отказываюсь. Выхожу из её кабинетища и иду в сторону кухни, только не успеваю и коснуться нужной двери, как вдруг меня окликает главная грымза этого участка:
— Касаткина! Зайди-ка ко мне! - И пока я оборачиваюсь к главной кадровичке, та добавляет, скрываясь в их отделе. - Да побыстрее!
Вздохнув и снова вспомнив про заявление, пытаюсь заставить себя идти за ней. И как-то странно поглядывают на меня четыре девчонки, которыми руководит эта особа. Кажется, их в штате у неё восемь, но остальные щупальца слегли на больничный. И не удивительно, такая тётя строгая…
— Так, закрой-ка дверь, - оборачивается Рощина Ирина Михална, остановившись возле своего стола.
Я слушаюсь, отгораживая нас от четырёх пар заостренных ушей.
— Ты мне скажи, - садится на чёрное кожаное кресло, которое под её хорошими формами чуть опускается, - ты чего сейчас натворила?
Сглотнув, встаю напротив неё, не решаясь сесть на стул рядом.
— Да я ничего…
— Ай не ври! Ты к исполнительному ездила? - Всё тем же тоном выуживает дама.
— Да. Документы отвезла и всё, Ирин Михална.
Она чуть прищуривает свои почти чёрные глаза, хмыкает и откидывает выбившийся завиток из култышки. Демонстративно презрительно осматривает моё тело и выдаёт:
— Да? А что ж он мне тогда пишет и спрашивает про тебя, девочка?
Отвожу взгляд, кажется, начиная краснеть. Блин, да ну почему… женщина, верно истолковав мою реакцию, указывает на стул рядом.
— Садись, дурочка. Я ему дело твоё, конечно, отправила. Но ты давай… веди себя тише воды, ниже травы, ему не попадайся и из говна не чирикай*, поняла?
Сажусь, виновато кивнув.
— А то вылетишь и не заметишь, он же у нас такой. Недавно вон Таисию попёрли с его подписи, ты же в курсе?
Смутно припоминаю, что случилось прямо в канун Нового Года, кивнув ей.
— Вот! А у неё амбиций уж явно больше было, чем у тебя. И опыт посущественнее, понимаешь, про что я говорю? Так что даже не думай лезть к начальству! Наивная ты ещё больно для таких шашней.
Да кто к кому лез… прочистив горло, предпочитаю молчать и слушать, посыпая и без того серые локоны пеплом.
— И Таюшку-то мне жаль, но даже слово моё не помогло. Понимаешь?
Понимаю, что за меня если что никто и не вступится. Вздохнув, киваю, окончательно убеждая женщину в собственной значимости.
— Ну и молодец! Так, ну иди тогда, чего сидишь-то?