Попаданство с вакансией - 2 - стр. 5
- Как видишь, не весь вымер. И я знаю всю ситуацию. Будем с Милли своё виконтство поднимать да род восстанавливать. – А о том, что Милли стала баронессой, я умолчу. И о том, что мы с ней в близком родстве, тоже умолчу.
- Ну-ну. Я тоже посмотрю, как ты с этим виконством справишься. Пойду я. Дел ещё много, – щёлкнув пальцами, Миллирияонеллаиза исчезла.
- Ну, вот, ни здравствуй, ни прощай. Возмутительная невоспитанность! Весь настрой мне на приобретение новых знаний сбила. Айда, ребята, на кухню. Скоро Милли придёт, Саттие обед поможем готовить.
Да и проголодалась я что-то, пообщавшись с духом-покровителем рода Кэррогес. Неприятная особа!
На обед у меня задуманы голубцы. С местной пищевой базой я уже разобралась. И морковь нашлась. Только слишком бледная, не отягощённая каротином, но с очень сильно выраженным специфическим вкусом и запахом. Каротина в бульбаре было больше, чем достаточно. И помидорки, точнее липрию в одной овощной лавке обнаружила, через два квартала от нашего. Словно гроздь крупного винограда, до тридцати штук в грозди. Четырёх сортов, как рассказывал Ярод: красные – круглые, размером с куриное яйцо; жёлтые – длинненькие, пальчики; оранжевые тоже круглые с теннисный шарик и фиолетовые, почти чёрные, овальные в форме сливы и размера такого же. По запаху и вкусу почти настоящие томаты, но ближе к физалису. Можно, конечно, пасту варить, соусы разноцветные. Но закупать для этой цели дорого обойдётся. А, вот, выберусь в свои владения…
И выпечкой можно заниматься. Дрожжи самодельные с Саттией насушили из оставшегося теста с добавлением размолотых семян хмельной травки. Не знаю, из какого зерна муку мелют, но, очень подъёмное тесто получается, скороспелое. Жёлтого цвета, словно на яичном желтке.
Да-а-а, о яйцах. Вчера Нора снесла яйцо. В углу денника. Ярод сказал, что оно пустое, без зародыша, потому что нет самца, а чёрного норниса Валодэрова наша девочка к себе не подпускает. Всё верно. Куры, гуси, утки, индейки тоже так могут.
Я в своём хозяйстве решила гусей завести. Мне мать выделила по осени трёх гусынь и гусака из подросшей молоди. А гусаки, надо сказать, мужики привередливые. Не каждую даму принимают. Любовь у них только к одной проявляется, а к другим они просто снисходят, да и то не к любой. Какая не по нраву, так и внимание ей не уделяют. Гусак у меня был пёстрый, а гусыни две пёстрые и серая. Так этот муд… мужик пёстрых обихаживал, а серую даже к кормушке не подпускал. Перезимовали-то они мирно, а весна и показала их сердечные привязанности. Гусак с одной пеструхой муси-пуси разводил, над ней всё сю-сю-сю да сю-сю-сю, головой об неё терся, на ушко нашёптывал, то есть нашипивал. Со второй пеструхой попросту, без предисловий супружеские обязанности исполнял. Сделает своё дело и сразу к любимой и голову перед ней склонит и гундосит тихонько, что-то, словно оправдывается. Мол, необходимость заставляет, а так бы я ни-ни. Пёстрые гусыни одна четырнадцать, другая двенадцать яиц снесли и сели парить, а серая почти всё лето неслась, где ни попадя, на гнездо даже не присела ни разу. Вот и Нора наша будет нас яйцами снабжать.
Дружненько с Саттией готовкой занимались, разговаривали о всякой ерунде. Ну, не совсем о ерунде, но ничего серьёзного не обсуждали. Я её ещё мясной рулет учила делать, с яйцами. Два сделали, в духовке запекли.