Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти - стр. 27

Жрец уверенной походкой приблизился к домику и потянул за кольцо, прикованное к небольшой металлической двери, которая легко подалась, оглашая двор скрежетом по камням, что неудачно расположились у самого порога.

– Заходи, – подтолкнул он одним словом, заметив, что я не решаюсь приблизиться к очередной мрачной постройке. У них на территории храма, как я посмотрю, весёлый и жизнерадостный декор не приветствовался – всё серое. Единственная зелень – тот палисадник, открывшийся моему взору с террасы.

– Я долго буду ждать? – строго одёрнул жрец, начиная терять терпение.

Я фыркнула себе под нос и, задрав гордо голову, прошествовала мимо мужчины, игнорируя его недовольный вид. Ничего. Пусть подождёт. Я лично на тот свет (или уже этот?) не тороплюсь, потому никуда спешить не намеревалась. Да и заветы бабушки всегда со мной, а она говаривала, что мужчины родились сильными, а значит, им вполне по силам «чуточку» подождать женщину. Ну а если не дождался – слабак! А такие нам не нужны. Мне так точно.

Свет, проникавший в помещение через распахнутую дверь, позволял разглядеть скудное убранство: мужская статуя вонзала трезубец в череп у своих ног, а из него, из пустой глазницы, выглядывала змейка, обвивая оружие, которое, судя по всему, её каким-то чудом не ранило.

Я замерла, раскрыв рот: на купель это место совсем не походило, скорее – склеп. И два черепа, насаженные на колышки, взирали на меня зияющими дырами, предостерегая, чтобы я не смела приближаться к каменному изваянию, которое, между прочем, было наго и хорошо сложено. Казалось, мужчина в любой миг поведёт широкими плечами, вынимая застрявший в черепе трезубец, и, откинув длинные волосы, упавшие на лицо, закончит начатое – прикончит гадюку, что угнездилась в неположенном месте.

Может, я такая впечатлительная фантазёрка, а может, на самом деле начинаю сходить с ума, вот и померещилось, что серый камень пришёл в движение, плавно меняя картину передо мной. Я вытаращилась, не смея дышать и пошевелиться, видя, как змея резво устремилась вверх по древку трезубца, перепрыгнула на мужчину, которому не хватило проворства, чтобы поймать ползучую тварь. Тугим кольцом легла гадюка на шее атлета. Желваки заходили на каменных скулах. Серые зубы сцепились, скалясь в безмолвном рыке, оказывая всё возможное сопротивление удушающей его змее.

– Чего застыла? – всё такой же грубый голос жреца отвлёк от созерцания внушающей страх и опасение картины.

Я потёрла глаза услужливым полотенцем, словно это поможет в будущем избежать таких галлюцинаций, и решилась спросить:

– А это кто? – И осторожно указала пальчиком на замершего в изначальной позе каменного атлета.

– Это? – Брови жреца взметнулись так высоко, что мне неудобно стало за такой «глупый» вопрос.

Все же знают, кто это!

Все!

Но не я.

– Это бог смерти Мароук. Статуя изображает его борьбу с глупыми предрассудками.

– А-а, – многозначительно протянула, и если бы руки не были заняты полотенцем, то обязательно хлопнула бы себя по лбу. – Как я сразу не поняла, – добавила чуточку разъяснений, заметив хмурый взгляд жреца – в этом сумраке, к сожалению, прекрасный цвет глаз был не различим, что немного расстраивало. Но ровно секунду. Не больше.

В глазницах водружённых на колья черепов вспыхнуло бледно-синее пламя. Я шарахнулась, испугавшись световых эффектов. И, разумеется (ну как без этого), налетела на стоящего рядом жреца, выбив из него озлобленное рычание.