Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2 - стр. 27

Визуально живот недель на тридцать, но в анамнезе семь родов, мышцы перерастянуты, значит, реальный срок может оказаться меньше.

- Я позову нейта Ойзенберга, - пролепетал молоденький лекарь.

- Стойте! - я вскинула руку. Мне совсем не улыбалось встречаться с коновалом. - Вы ведь меня уже знаете, да? Я нейра Эллен. Нейт Лейн разрешил мне проходить практику.

- Но я не могу… - залепетал тот, однако неразборчивое блеянье прервал новый мучительный стон.

- Помогите моей жене, сделайте что-нибудь! - взмолился муж, хватая меня за руки. - Я не могу смотреть на то, как она мучается!

Я хотела активировать магическое зрение и быстро провести диагностику, но женщина с неожиданной силой оттолкнула мои руки и отшатнулась, как от чумной.

- Не трогайте! Не трогайте меня, боли-ит… - Диди заохала и привалилась к стене. - …последних четверых своих сорванцов рожала почти без боли, а здесь… ох-охо!.. Ненавижу тебя, Оллен! В следующий раз сам рожать будешь!

- Конечно-конечно, любимая. Всё будет, как ты захочешь, - заворковал Оллен, пытаясь погладить жену по голове, но та отпихнула и его.

- Дорогая, послушайте, - терпеливо начала я и шагнула вперёд, - сейчас нам надо покинуть коридор и произвести осмотр. Сколько, говорите, живот болит? Можете рассказать, что это за боль?

Диди раздражённо махнула рукой и схватилась за поясницу.

- Да боль как боль… Только не совсем такая, как в прошлые разы.

- Кровотечений не было?

- То было, то не было…

Отличный ответ, но на большее, учитывая состояние пациентки, я бы не рассчитывала. Какое-то время мы с перепуганным Олленом пытались уговорить Диди сдаться на милость медицины, и потом она всё-таки смирилась. Пошла за нами с явной неохотой, сверкая покрасневшими глазами из-под растрёпанной чёлки.

Мне категорически не нравилось то, что рожали, а потом и находились с младенцами все в одном большом зале. Получался какой-то проходной двор и рассадник инфекции, но выбора не было. Оставив немолодого папашу снаружи на попечении какого-то практиканта, я провела Диди в зал и попросила лечь на свободную койку.

В тот момент, когда женщина, кряхтя, исполнила моё указание, двери распахнулись. Внутрь с хозяйским видом пожаловал Ойзенберг. Глаза его полыхнули от злости, когда он увидел меня, стоящую в ногах роженицы.

Показалось, что в этот момент звуки исчезли, будто кто-то свыше нажал на кнопку, а все взгляды уставились на нас. Напряжение между нами было почти осязаемым - вот-вот закоротит.

Полностью меня игнорируя, лекарь приблизился к койке.

- Рожать собираетесь? Вы с родственниками?

Бедная Диди уже побелела от боли, ей было не до разговоров. Ойзенберг повернулся ко мне и процедил:

- Надеюсь, вы ей сказали, что в кассу госпиталя надо будет внести…

И тут женщина заорала:

- Да сделайте вы уже что-нибу-удь! Достаньте из меня это!

На шум начали подтягиваться практиканты, чуя если не интересный клинический случай, то знатную перепалку, которую ещё долго можно будет обсуждать по углам. Заглянул и любитель инструментов - нейт Брайтен.

Ойзенберг потянулся клешнями к животу Диди, но та извернулась и треснула его по руке.

- Не трогайте меня! Я не дамся постороннему мужчине, никто не может меня касаться, кроме моего мужа. Пусть лучше она, - взгляд в мою сторону, - принимает роды!

- Да что вы себе позволяете, милочка?! - лекарь побагровел, на щеках обозначились желваки. - Вы находитесь в госпитале, а не на рынке.