Попаданка в царство фейри - стр. 71
— Это я терновник да боярышник укрощаю, — ответил он, заметив, что я с интересом осматриваю его наряд. И, повернувшись к Кайдену, добавил: — Разрастаются, никаких зелий не напасёшься. Хотя знают же, что на территорию ясеней лезть чревато прополкой, а только отвернёшься, озоруют.
— Порадуй пикси, перенеси рядом Перчаточники, они и притихнут, — улыбнулся Кайден и, три раза хлопнув по внутренней панели экипажа, словно погладив животное, махнув свободной рукой управляющему. Тот поклонился, и вскоре его широкая спина скрылась в саду.
А экипаж медленно выкатился из распахнутых ворот и двинулся по дороге, огибающей небольшой ручей, бьющий из-под земли и набиравший силу, чтобы чуть позже превратится в полноводный источник у чёрного валуна. Обернувшись через пару минут, я увидела, что ворота Тары закрыты, хотя не могла сообразить, как это Гилмор смог так быстро вернуться.
— Они что, и вправду все живые? Деревья, реки и камни? — спросила я мужа, переваривая услышанное. Каждый из местных жителей вёл себя так, будто всё вокруг не просто росло, цвело и теряло листья, а обладало разумом, способным анализировать, мечтать и с тоской смотреть в небо.
— Да, в полном смысле этого слова. Как и мы с тобой. Всё, что нас окружает, имеет волю, но не всегда может в полной мере ею воспользоваться. — Кайден сидел напротив меня. Сейчас он пребывал в благодушном настроении и был расположен к беседе, что вполне меня устраивало.
Хотя я предпочла бы, чтобы мы поговорили дома, потому что меня так и тянуло поглазеть по сторонам, подмечая, как на одиноко стоящей бузине громко кричат птицы, будто споря, кому здесь хватит места, а кому придётся искать для гнезда другую опору. Мир вокруг ожил, походя на сказочного лешего, внезапно вышедшего из леса, до этого казавшегося обычным.
— Дивона, я хотел поговорить с тобой. Но при условии, что за откровенность ты отплатишь мне тем же, — глаза мужа ярко сверкнули, будто тоже превратились в драгоценные камни. Мне вдруг пришла мысль, что ягоды рябины на воротах являлись своего рода вечно неспящими очами стража, охраняющего покой хозяев.
— Я постараюсь.
Взгляд напротив был почти невыносимым, поэтому я опустила глаза, рассматривая свои руки, кожа которых стала гораздо белее и мягче. Теперь они казались мне чужими, руками призрака или фейри, не человека.
— Постарайся. Мне тяжело всё время проверять, но ложь делает мне больно, почти так же, как…
— …холодное железо, — догадалась я и тут же покраснела, словно сказала что-то неприличное. Лишённое такта, неделакатное, грубо дотронулась до кровоточащей раны. Именно это я почувствовала, и осознав, ужаснулась. Я ведь никогда не была особенно сентиментальной, не рыдала перед телевизором о выдуманной смерти, не рассуждала о бренности бытия. Ничего такого. У меня была вполне земная цель, и я старалась не заглядывать за неё.
— Да, это очень болезненно, — сухо сказал Кайден, и мне захотелось извиниться. — Всё равно что на человека пролить кипящее масло. Наверное.
— Простите меня. Я не хотела, просто вырвалось.
Я не знала куда смотреть, только бы не на сидящего напротив. От его пристального внимания некуда было деться и спрятаться, казалось, он раздевает меня, но не как мужчина, вожделеющий женщину, а как анатом, изучающий непонятный случай.