Попаданка в беременную. Лишняя жена дракона - стр. 10

— Я ничего не понимаю, — прошептала я. Это была единственная правда, которую я могла произнести.

Он усмехнулся. Не улыбнулся, а именно усмехнулся — одними уголками губ, что делало его лицо еще более жестоким.

— Правда? — сказал он, его голос стал вкрадчивым, почти интимным, и от этого по спине пробежал холодок. — А по-моему, ты кое-что начала понимать.

Он чуть наклонил голову набок, не отрывая от меня своего пронзительного взгляда.

— Что же ты такого вспомнила, жена, что так густо покраснела?

Очень интересны ваши мысли по поводу проды)))
Всех

9. 9

Я не нашлась с ответом. Что я могла ему сказать? Что я только что побывала в теле его жены в момент, когда он грубо и яростно брал ее в наказание за что-то? Что я ощутила ее унизительный, отчаянный восторг? Сказать это человеку, который смотрел на меня с холодным презрением, было немыслимо.

Я просто отвела взгляд, уставившись на нетронутую чашку с жасминовым чаем. Мое молчание было громче любого ответа.

Дамиан усмехнулся. Тихо, удовлетворенно. Он получил то, что хотел — увидел мое смятение, мое унижение. Добившись своего, он потерял ко мне интерес. Резко отодвинув кресло, он поднялся во весь свой огромный рост и, не проронив больше ни слова, ушел, оставив меня одну на террасе, дрожащую от перенесенного потрясения.

Не успела я перевести дух, как рядом снова возникла Лея. Ее лицо было полно тревоги и любопытства.

— Кристен? Что случилось? О чем он с тобой говорил? Ты вся бледная!

— Ни о чем, — отмахнулась я, поднимаясь из-за стола. Мне нужно было двигаться, что-то делать, чтобы вытряхнуть из себя липкие остатки чужого воспоминания. — Я не голодна. Пойдем.

Лея следовала за мной по пятам, засыпая вопросами, но я упорно молчала, ссылаясь на головную боль. Мне нужно было время, чтобы все переварить. Чтобы отделить свой собственный ужас от постыдного восторга Кристен.

В тот день я начала изучать свой новый дом. Свою тюрьму. Лея была моим гидом. Она водила меня по бесконечным коридорам, показывала огромную библиотеку, бальный зал, оружейную. Я кивала, улыбалась, но смотрела не на гобелены и картины. Я оценивала толщину стен, высоту окон, количество стражи у входов. Я искала лазейки.

Мы спустились на нижний этаж, где располагались кухни, прачечные и кладовые для слуг. Здесь царил совсем другой мир — мир пара, тяжелой работы и запахов. В прачечной девушки в огромных тазах замачивали белье в мутной жидкости, пахнущей кислой травой.

— Это вервеск, — пояснила Лея на мой вопросительный взгляд. — Его отваром стирают.

На кухне я увидела, как молоденькая служанка скребет чугунный котел, покрытый слоем застывшего жира. Она посыпала его песком и терла с таким усилием, что ее лицо покраснело. Ничего не помогало. Жир просто размазывался.

— Проклятый жир! — прошипела она себе под нос, вытирая пот со лба.

Рядом с кухней, у задней двери, стояли ведра, наполненные остывшей серой золой из каминов и печей. Ее, как я поняла, просто выносили и выбрасывали.

Я остановилась как вкопанная.

Стирка — отваром вервеска. Жирная посуда — песком и проклятиями. Полы — просто горячей водой. Они не знали. Они просто не знали.

Жир с кухни. И зола из каминов. Два простейших компонента, которые они выбрасывали или использовали не по назначению. Два компонента, которые при правильном соединении давали продукт, способный изменить их быт навсегда.