Попаданка по обмену - стр. 49
— Мы обручены, — чужой нескромный интерес вернул на бледные щёки девушки толику румянца. — С самого моего вступления в возраст.
— Э-э. — Это у них так совершеннолетие называют? — Прости, я ещё во многом плохо разбираюсь. Это со скольких лет?
— С двенадцати.
У меня дёрнулся глаз. Дичь какая, кто же обручает детей! Впрочем, с их условным девятнадцатым веком наверняка и не такое возможно.
— Политический брак? — предположила я, и Эмма замотала головой: — Нет, что ты! Это только у фальконов бывает! Просто мы случайно встретились в День Выбора.
Последнее прозвучало так, словно должно было всё объяснить. Однако я смотрела на собеседницу всё так же вопросительно, и Эмма была вынуждена продолжить:
— Стало понятно, что мы Истинные друг для друга. В наше время такое редко бывает, и отец не решился противиться древнему знаку, хотя я наследница герцогского рода, а Дин — второй графский сын.
— Вот как, — протянула я. Хотела продолжить расспросы — в частности, выяснить, кто такие Истинные, — но тут к нам подошёл Дин. Улыбнулся:
— Секретничаете, девушки? Не помешаю? — и разговор перешёл на обыденные темы.
«У Вингейтса, что ли, спросить? — размышляла я за обедом, не забывая при этом отдавать дань великолепному жаркому. — Да, пожалуй, спрошу — сразу же, как выясню всё о мастях драконов и о том, почему Алек так бесится от банальных подколок».
Однако прежде мне надо было высидеть две пары астрологии, в которой я предполагала аналог нашей астрономии. И ошиблась — это оказалась именно астрология, со всеми её «Лунами в Химере», «ретроградными Гермиями» и прочими «коридорами затмений». Ментор Астра — высокая, худая блондинка, замотанная в десяток шарфов и шалей, — говорила тихим шелестящим голосом, что по задумке должно было придавать её речам таинственности, но по факту действовало усыпляюще. Как и задёрнутые гардины на окнах, из-за которых кабинет наверху Южной башни приходилось освещать шандалами с разноцветными свечами. Воздух здесь был спёртым, а в нос так настойчиво лезли тяжёлые запахи благовоний, что у меня вскоре начали ныть виски.
Более или менее я взбодрилась только на второй паре — практике. Преподавательница предложила нам составить простенький гороскоп на сегодняшний вечер, напутствовав:
— И обязательно вкладывайте силу в каждый штрих Небесного Чертежа. Только тогда узор звёзд и планет скажет вам истину.
Уж не знаю, в чём тут было дело: я плохо «вкладывала силу» или сказалось моё отношение ко всему происходящему, как к антинаучной ереси, только гороскоп пообещал мне «уснуть на руках у того, к кому я неравнодушна».
— Какой бред, — пробормотала я, однако у ментора Астры слух оказался, как у кошки.
— Ты ошибаешься, Стерх, — прошелестела она, приблизившись ко мне и заглянув через плечо. — Твой небесный расклад составлен абсолютно верно, так что готовься к его исполнению.
— Что там у тебя? — немедленно сунулась ко мне Лея, и я, торопливо перевернув лист, уверила: — Ничего интересного.
— Умерь своё любопытство, Баннерби! — с неожиданной резкостью отчитала её преподавательница. — Небесный расклад, составленный на себя, не касается никого другого! — и пристыжённая Лея уселась на место.
А ментор Астра тем временем подошла к Алеку и заглянула в лист перед ним. «Что там было про не касается?» — ядовито подумала я, а преподавательница вдруг нахмурилась.