Попаданка. Колхоз – дело добровольное - стр. 16
В свою поликлинику с обшарпанными стенами, с окнами, из которых страшно дует, с протекающей крышей, с записью на анализы за две недели и на УЗИ за три месяца.
– Малла, – Салина пристально смотрела на меня, – ты что из благородных?
Я растерялась… а что сказать? У нас-то в средние века за нагло присвоенный титул и казнить могли. И, ну правда же, на крестьянку местную я похожа, как арабский скакун не самых чистый кровей на тяжеловоза. В общем, кивнула я. А сама голову в плечи вжала. Показалось, что прямо сейчас меня казнить будут. Небеса разверзнуться и грозный Его Величество с любовничком своим как заорут хором громогласно: «Так ты, лукавая, презлым заплатила за предобрейшее!»
Но ничего не случилось, только Салина кинулась обнимать.
– Малла! Как же тебе тяжело будет-то! Ты же к такой жизни-то совсем непривычна… но я тебе помогу. Сама почти так же попала. – Я даже вздрогнула. А вдруг Салина, правда, тоже попаданка. Но та поняла мою реакцию по своему, – ну да… я не из благородных, но дочь купца не из последних. Мне тоже не приходилось по хозяйству ничего делать… тяжело было. Да, научили меня девочки всему. А я тебя научу.
Поплакали мы с Салиной. Вдвоем. Она по своей семье, которую потеряла двенадцать лет назад. Я о своей беде. Правда, опять это «Малла из Хадоа» вылетело. Но это только убедило Салину, что она права. И я чуть ли не принцесса Хадоа в изгнании. Я, конечно, отнекивалась. Жить-то мне еще хочется. Но, мне кажется, она не поверила.
Тут Витка с Сайкой пришли. Дородные, почти как гририхова Рапунцель, щекастые. И косы такие же. Длинющие, толстющие… у меня-то волосы до плеч, да совсем не такие густые. Я даже позавидовала немного… ну, сильно позавидовала… хотя может и у меня такие отрастут. Это вам не город в нашем мире. А деревня. Причем самая супер-экологически чистая.
Может поэтому и живут здесь дольше. Салина, например, меня на десяток лет старше, а выглядит на десяток моложе. Подружкам-хохотушкам, в уже почти привычных ужасных платьях-мешках, на фартуках неизменных, под восемьдесят. А господину Гририху в прошлом году сто исполнилось. И он еще полон сил…
Я тоже хочу жить так долго. Но не с моим везением надеяться на чудо. И не с местной медициной…
А башмаки деревянные так смешно стучат по полу в доме… тук-тук… все время кажется, кто-то в дверь стучится.
Девчонки, которым хорошо так за семьдесят, оказались веселые и смешливые. Рот у них, вообще, не закрывался. Пока убирались, я столько всего узнала про обитателей вдовьего поселения… например, что госпожа Гририх мужа своего в ежовых рукавицах держит. Следит за ним, аки коршун. А на него бабоньки-то заглядываются. И помладше самой госпожи Гририх, которая ему в дочери-то годиться. Да что и говорить, мужчин во вдовьем поселении раз-два и обчелся. Одни бабы.
Только приезжают с ярмаркой купцы из городка, возле которого поселение наше. И купцов-то этих вдовушки местные чуть не в драку по домам разбирают. Для ночки веселой. Да только купчишки самые завалящие, ленивые, да нищие. Это мне Салина сказала. Путевых, да успешных сюда жены не пускают. Поэтому и везут всякий хлам втридорога.
И надежды себе мужа достойного найти никакой. Хороших мужиков еще в колыбели разбирают. Это Витка со мной местной народной мудростью поделилась.