Попаданец со шпагой - стр. 30
Надо было видеть, как расползлось в улыбке лицо бывшего подозреваемого. Казалось, он сейчас проглотит свои уши.
– Ай, спасибо, барин! Век буду за тебя бога молить!
– Ладно уж, поехали!
Было заметно, что Тихона просто распирало от возмущения, но голос без разрешения он подать не посмел. Хотелось есть, хотелось пить и хотелось курить. Но последнее я себе позволить не мог со своими американскими сигаретами – зачем лишние разговоры, а все остальное ожидало в усадьбе. Оставалось только думать. О будущем думать.
Если попал я накрепко, то самым актуальным вопросом была грядущая война. И очень не хотелось, чтобы она была такой же кровавой, как в моей реальности. Во всяком случае, для России. Что я могу для этого сделать? Кое-что могу, но для этого в первую очередь нужна, как говорил незабвенный Остап Ибрагимович: «Легальность, легальность и еще раз легальность!» А где и как мне ее добыть? Не имею ни малейшего понятия. Пока только Соков-старший может мне в этом помочь.
Кстати, и то «кое-что», чем я могу помочь нашим в войне, ничего не решит. Динамит поможет уничтожить сотню-другую французов, йод – спасти несколько сотен моих соотечественников, так ведь это такая капля в море… Тем более что еще нужно суметь эту каплю в море капнуть…
Потихоньку дотащились до усадьбы. Подполковник не то чтобы встречал меня у ворот, но прохаживался по двору, явно ожидая известий. Видно было, что слегка нервничал.
– Ну что, выяснили что-нибудь?
– Выяснил, Сергей Васильевич. Убили этого человека в трактире, верстах в пятнадцати отсюда.
– Это у Кузьмы, что ли? А кто?
– Да он со слугами и убил. Потом отвезли подальше и в канаву сбросили. Не виноват ваш Михась, правду говорил.
– Да что же вы этих воров не связали и сюда не привезли? – Удивление Сокова граничило с возмущением.
– А у меня есть на это право – арестовывать? Я докладываю о результатах расследования вам – вам и решать, что делать дальше. Но не соблаговолите ли выслушать меня, прежде чем принять решение?
– Слушаю, – хмуро буркнул мой собеседник.
– Так вот: убийство, конечно, тяжкий грех. Но я приблизительно представил, что за человек был покойный. И то, что рассказал мне хозяин кабака Кузьма, почти наверняка правда. Этот человек пришел в трактир, чувствуя себя хозяином, и стал там распоряжаться. Грубо, смею вас уверить. Его, конечно, не поняли. Он стал избивать хозяина трактира и его челядь. Ну и получил кочергой по голове. За дело получил. Если бы не это, то он сам мог бы там убить или искалечить несколько человек.
– Ну, вы уж скажете! – Лицо подполковника выражало явное недоверие.
– Поверьте, это так. Я имел возможность узнать людей подобного сорта. Они ни в грош не ценят ни чужое мнение, ни чужую жизнь. И не испытывают никаких угрызений совести, эту жизнь отнимая. Таких немного, но они есть, поверьте. И этот был как раз из таких. Только осмотрев содержимое его карманов, я уже подумал о чем-то подобном. Не спрашивайте почему – это очень долго объяснять, но рассказ Кузьмы только подтвердил мои подозрения.
– Вы говорите какие-то странные вещи. В это трудно поверить и еще труднее понять.
– Прошу вас: пока не пытайтесь понять, попробуйте просто поверить. Хотя… Решать, конечно, вам. Наказать трактирщика и его слуг, несомненно, нужно, чтобы неповадно было. Но отправлять на каторгу людей, защищавших свою жизнь и здоровье от обнаглевшего и самоуверенного хама, право, не стоит. Может, обязать их сделать крупное пожертвование на местный храм?