Попаданец: Попаданец обыкновенный. Барон Гаремский. Рассар (сборник) - стр. 52

Подъехал поближе к орчанке – разговор надо будет начать с чего-нибудь нейтрального. Кстати, Зайчик больше не быковал – видать, действительно я его объездил и он меня признал за хозяина. Ну и солью подкармливать приходилось, благо она нашлась в сумках орков.

Впрочем, поговорить с шаманкой на тему о гигиенических средствах сразу не получилось. Она меломанила… Собственно, мы тоже слушали: Олграна подшаманила свой старый бубен, превратив его в своеобразный динамик, и теперь над степью разливалась различная музыка – от тяжелого рока до попсовой попсы.

У меня в этом плане нет никаких определенных пристрастий, нет любимых исполнителей или групп, я не фанат. Мне может понравиться всего одна песня из всего творчества исполнителя, а остальное – для меня шлак.

Я иногда пояснял какие-то моменты: хоть она язык себе скопировала, но часть понятий осталась без аналогов. Но иногда даже я попадал впросак – дело в том, что есть такие песни, не имеющие вообще никакого смысла, но мне нравятся чисто в эстетическом смысле.

– Удивительная музыка! – в который раз восхитилась Олграна. – Очень необычно. Не то что наша… как ты сказал: что вижу, о том и пою? Вот-вот, именно так.

Я действительно выразился подобным образом о творчестве орков, попросив как-то Олграну спеть что-нибудь на выбор. Типа сельский рэп или техно, даже ритмичность схожая.

Ну а как это еще воспринимать, если все их творчество сводится к тому, как один воин положил других в неравной схватке? Типа: вот первому гаду я ятаганом по черепу врезал, второму яйца в горло вогнал ударом ноги, а третьему снес челюсть ударом правой руки, четвертому ударом кинжала вывалил кишки…

Муть нудная.

– У людей тоже ничего подобного нет…

– Откуда тебе знать?

– У нас был раб-менестрель, пел песни, потому как ни на что другое не был способен, пока его не прибил мой брат, – попался под горячую руку… Я уже молчу про гномьи вопли, где ни музыки, ни такта, ни вокала, один ор!

– Тоже в рабстве гномий менестрель был? – поинтересовался я.

– Ха-ха! Гномий менестрель!!! Ну ты насмешил меня, Кэррэл! Да гнома, который больше ничем другим не занимается, свои в самой глубокой штольне замуруют, чтобы не позорил гномий народ такой позорной профессией! Нет, просто через степь иногда ходят караваны гномов, и наши воины за плату охраняют их…

– От самих себя?

– Что?

– От кого охраняют? От самих себя?

– Ох-хо-хо! – вновь засмеялась орчанка, да так, что чуть не выпала из седла. – Ты меня уморишь! Можно и так сказать! – наконец выдавила она из себя, смахивая выступившие слезы.

– Рэкетиры…

– Так вот, на вечерних привалах они любили поорать на всю степь свои кричалки, потому как песнями это назвать невозможно.

– А эльфы?

– Немногим лучше, чем у людей. Хотя, может, все дело в грубости перевода с эльфийского на общий? По сути, все людские песни – это подражание эльфийским произведениям. Они считаются верхом музыкального и стихотворного искусства. Ну как же, эльфы…

Олграна аж сплюнула.

– Понятно.

У орков с эльфами какие-то терки. Но подробно интересоваться не стал. Не до отвлеченной информации сейчас.

Конечно же, я не мог обойти вопроса заработка с халявы, как и в случае с кино. Собственно, и с кино тоже, наверное, что-то можно поиметь.

– Слушай, Олграна, а вообще есть какие-то средства записи звука, и тем более изображения? Я не про бумагу…