Попаданцы разбушевались. Книга третья. Не злите добрых людей! - стр. 5
Место для своего явления в мир Сергей присмотрел заранее: такой почти плоский валун шагах в пяти от дороги, заросший густым слоем плюща или аналогичного растения. Наружу, чтобы можно было заметить внимательному да и случайному взгляду, торчали только сапоги. Вот прозвучали копыта, потом со скрипом на ухабах продвинулась первая повозка, вторая… Громкий крик именно из неё и остановил движение. Послышались вопросительные возгласы, непонятные, естественно, команды. Сейчас, наверно, охранники осматривали ближайшие окрестности. Через короткое время растения на Сергее стали раздвигаться, кто-то ухватил его за ноги, потянул вниз. Присоединилась вторая пара рук, с помощью которой его перевернули на спину и уложили на землю. Возгласов и слов немало, порой и возмущённых почему-то, но толку-то?
Наконец почувствовал, что на обе руки повыше запястий прилепилось что-то вроде кожаных браслетов, явно, не наручники – руки не стянуло. Зато в уши полились вполне понятные слова. Вразнобой.
– …какого рогатого ты надел на него рабские наручи, купец? Мало тебе того, что обманул нас при договоре?
– Не твоё дело, наёмник! Не суйся, куда не следует! Охраняй караван и молчи, парня мой сын заметил, значит, что хочу, то и делаю, понял?
– А я всё это записываю, понял? Кто знает, кем эта находка обернётся, а мы тебя предупредили…
Вот так, значит. Рабские наручи. Добрый тут народ, однако! Хотя имеются и возражающие, следовательно, не всё с этим рабовладением гладко.
– А зачем ты на него два-то наруча потратил, отец? Глянь, как его приложило, голодранца, и одного заглаза хватило б…
– Вот ты мне ещё не советуй! – голос раздражён. – Кто его знает, что за человек? На местного только одеждой смахивает, причём вполне прочной. А видом – неведомо откуда, так что пусть и колдовство держит надёжней, если есть, и рабскую привязку, и память лучше отшибает, и речь пускай понимает – может вовсе чужеземец, а я ему приказывать как буду? Да и наручи – дешёвка, сам делаю. Всё, кидайте в последнюю телегу, и вперёд, чего время теряем, три дня ещё тащиться!
Купец и колдун в одном лице-подлеце – такой вот «спаситель» попался. Наручи вон делает с набором интересных свойств и не только их, скорей всего. Как эти вещи тут называются: артефакты, амулеты? А если купец с рабами, значит, работорговец. И везёт «товар» на продажу наверняка. Следовательно, до рынка должен бы вроде пленников беречь хоть как – иначе продешевит. Уж кормить-то рабов по минимуму требуется.
Влили Сергею в рот несколько глотков какой-то пахучей настойки, хорошо, не яд. Не шибко аккуратно, но и без излишней грубости впихнули в клетку, и караван двинулся дальше. Прийти в себя он решил скоро – может, тот напиток и должен бесчувственных в сознание приводить. Открыл глаза, простонал, чуть пошевелился, осмотрелся. Прутья клетки деревянные, но, по виду, прочные – голыми руками не сломать. Днище – обычные струганые доски. В клетке, кроме него, находилось пятеро. Трое мужчин сидели ближе к передней стенке. Чернявые, с давно небритой щетиной, тоже совсем не в лохмотьях. Без особого интереса, но внимательно рассматривали новичка. У задней стены разместились двое – парень и девушка, оба не старше двадцати. Чуть смуглые. Волосы у обоих рыжеватого оттенка, глаза у парня серые. А вот девчонке явно плохо. Она прислонилась к груди спутника, дышит тяжело и с хрипом, глаза закрыты, на бледном лице капли пота, которые вытирает парень. Сергей приподнялся, сел, скрестив ноги.