Попаданцы разбушевались. Книга первая. Город Тридевятов - стр. 24
Вроде, тихо, ничего не горело и не дымилось.
– А где избушка-то Максимова? – спросила Галя. – Она же впереди на другой стороне стояла.
– Щас и посмотрим, – сквозь зубы ответил Виктор, направляя уазик к противоположному краю поляны.
Брёвна, доски, щепа, осколки стекла – вперемешку вокруг воронки, в которой равнодушно темнел тот самый «чёрный ящик». Справа под берёзами суетились уже знакомые Сергею Сухой и Туман и трое низкорослых, очень низкорослых бородачей. Ещё один из лесовиков лежал на траве, рядом с ним – обычный человек, правда, тоже с бородой, одетый в простые холщёвые штаны и рубаху, босой.
Приехавшие бросились туда. Галина не забыла прихватить из машины аптечку, открывала уже.
– Да пустяки, оклемаются, – встретил их Сухой, – уже намазали синяки да царапины живицей, отваров влили. Но, видать, обоих по головам крепко приложило, только-только стали шевелиться.
– Они у меня быстрей в себя придут сейчас, – пригрозила Галина, откручивая крышку со склянки с нашатырём. – Тоже мне ведуны, не могли поберечься…
Нюхнув живительного аромата, раненые одновременно замотали головами, закашлялись, заворочались, стеная.
– Э, лежать! – прикрикнул один из домовых. – Пить вот вам нужно много.
– Экая безделица, пусть хоть обопьются! – Туман неведомо откуда достал два кувшина, один передал Марине.
– А теперь рассказывайте, – попросил Максимов, когда все более или менее успокоились и расселись вокруг скатёрки, расправленной прямо под той же берёзой. – Шибко скрытные вы. И знали всё, смотрю, иначе бы этот камень на вас не свалился, чувствую, сами к тому причастны. Кто тут самый… знаток?
– Вот он знаток, – кивнул бородатый мужчина на своего недавно лежащего напарника. – Листвяк до последнего не говорил, что при нём какой-то прибор давнишний. Только это… Сперва прибрать бы нужно этот разгром, вдруг кого занесёт ненароком – чай, вы не одни видели огонь. А знакомых у меня в городе немало.
Сухой, Туман, трое домовых поднялись, направились к воронке. Через полчаса на месте развалин и ямы осталась ровная площадка, покрытая свежей травой.
– Будто нарочно мы избу сломали, чтобы новую устроить, – пояснил Сухой, отдуваясь.
– И устрою, – пообещал Листвяк. – Делов-то! Особенно, если домовые подсобят.
– Только устраивайте чуть в сторонке, не над камнем, – посоветовал Виктор, – а то, кто знает, что это за камень, может и сам раскопаться, опять мало не покажется.
До того как-то мимоходом и познакомились, Голубев узнал, что звать домовых Ярик, Веселин и Фаддей, только путался ещё. Сам пасечник – Максим Никонов, сколько лет тут живёт в лесу, и сам не помнит.
– Успеете построить, рассказывайте! – потребовал Сергей Николаевич.
Хоть Сухой и говорил, что у них память наследственная, однако и в ней появлялись лакуны. Один из предков Листвяка… Или родственников? Хотя точней будет сказать, из «однодельцев», которому срок вышел, с предками и роднёй – как бы не запутаться в том, кто они такие у этих народов. Передал «по наследству недавно» ему прибор, обеспечивающий защиту неизвестного по размеру территории участка Земли. Защиту от тех, кто её хотел бы сгубить или захватить. «Вот за что купил, за то и продаю» – проворчал Листвяк. А тот «родственник» получил эту штуковину от некоего иномирца. А тот иномирец больше ни с кем не общался… Что не понятного? Размером аппарат – с мужскую ладонь, опасность незнамо от кого и её масштабы определял сам, зажигая красный индикатор и включая ультразвуковой сигнал. Лесовики, как и домовые, были к такой частоте чувствительны, потому, кстати, не жаловали летучих мышей. Вот автоматически реагировать на опасность прибор не мог. «Если на эту красную кнопку вообще нажимать некому, то для кого она, опасность? А ежели не сработает один прибор, через какое-то время другие помогут. А сколько их всего, и где они, кто знает? Не нами придумано…» Вот ещё поэтому об аппарате его коллеги и знали – мало ли что с ним самим может случиться? За свою жизнь Листвяку приходилось нажимать кнопку четырежды: после первого случая в 1733 году он ничего особенного не заметил, лишь неожиданно день превратился в ночь, как бывает при солнечных затмениях. Может, оно и происходило. Во второй раз опасность возникла 30 июня 1908 года, тогда над обширной территорией Центральной Сибири пролетел гигантский шар-болид. «Тунгусским метеоритом его называют, а что там на самом деле взорвалось, гадают ведь до сих пор».