Попаданцы разбушевались. Книга первая. Город Тридевятов - стр. 12
– Глянь, Галь, племянник снова на высоте, – Виктор внимательно рассматривал пацана. – И который раз ты от Петрушки взлетаешь? А у него крылья, достанет ведь.
– Пашка, ты снова полез к бедному животному? Вон смотрю, штаны опять разодраны. Слазь, давай! – это Галина вступила. – Щас уберу птицу. Петрушка, иди сюда, маленький!
На забор, гулко хлопая крыльями, взлетел странный петух: мелкий, золотисто-рыжий, с длинной шеей, вытянутой вперёд, да и сам весь какой-то длинный. Осмотрелся и прыгнул Галине на руки.
Пашка осторожно спустился по стволу на столбик забора и спрыгнул на траву.
– Четвёртый раз я взлетаю. Подумаешь, всё равно приручу. И это не животное и не петух, бабушка говорит, что у него в роду эти… птеррдакили водились, только зубов не хватает, всё бы погрыз! У-у, морда рыжая! – погрозил он кулаком петуху. Тот и внимания не обратил. – А штаны как порвал, так и зашью, что ли впервой. Я молока вам на крыльце поставил, а только потом этот вылетел. Изверг!
– А если б мы не подошли, так и висел бы молча?
– Подумаешь, мамку бы позвал, или ваш Ярик помог.
– Ладно, беги домой, скажи мамке и бабушке, чтоб зашли, я сейчас блины заведу, гость у нас. Хоть бы здрасьте сказал, древолаз.
– Ой, здрасьте, – Пашка и не смутился ничуть, – а как вас звать?
– Сергей.
– Ага, ещё один дядь Сергей, не запутаюсь, небось. Побежал я…
Парень скрылся в калитке соседнего дома.
– Вы, мужчины, побродите по двору, на скамейке перекурите, я похозяйствую. Только, Витя, курам насыпь комбикорму.
– Видал? – ухмыльнулся Виктор, ополовинивая мешок с комбикормом в кормушку в огороженном сеткой загончике. – С чего начать: с Пашки или с «птерридакля»?.
– Со второго, пожалуй. Что это за диво куриное?
– Именно, диво. По весне наш нормальный петух занемог, ветеринар поставил диагноз «старость». Пришлось расстаться. У меня как раз выдалась неделя тренировок с инспекторской проверкой, вот Галя и сходила сама на рынок. Она ж по жизни городская, хоть и говорит, что тянет её к земле. Купила, что предложили, экстерьер, говорит, понравился. И цвет. И живость в характере. Ага, живость… Вредность там одна. Посмотрели после на картинках, оказалась бойцовая порода. Нет, кур-то он топчет, как обычный хозяин гарема, только всё остальное, что движется, на дух не переносит. Ни одна соседская кошка по двору не пройдёт. Он и на меня-то поначалу кидался. Только хворостины побаивается, привык теперь сторонкой обходить. А в жене души не чает, будто собачонка. Пашка же тоже захотел с ним подружиться, не получается пока. Это сын моей двоюродной сестры. Она как раз в соседнем доме живёт со своей матерью да с Пашкой вот. Придут, познакомлю. Родня и есть родня, у нас и калитка в заборе, через которую Пашка проник сюда. Выйти только не удалось. Но пацан деловой, по дому помогает, начинаю помаленьку его на рыбалку брать, пускай осваивает. Может, и нынче поедет, если Маринка отпустит.
Устроились в беседке во дворе рядом с кустами черноплодной рябины. Двоюродная сестра Виктора оказалась той самой Мариной из привокзального буфета, так что знакомство и капельки неловкости не вызвало. А Анастасия Павловна, её мама – бывшая учительница математики, человек весьма коммуникабельный. Это она обозвала Петрушку птеродактилем. И когда она произносила это археологическое ругательство, он мчался к ней прямо из своего куриного вольера. И внимание обращал ещё лишь на Галину, остальных будто и не существовало, несмотря на попытки подмазаться всякими крошками.