Попаданцы. Мир Таларея. Книга 1 - стр. 21
– Государыня, прости, но то, что я докладываю императору, только он волен разглашать, – учтиво ответил комендант.
– Всё он мне рассказывает. И не только он. Уля, давай я с делами на севере сам разберусь. И не дуйся как мышь на крупу.
Бывший монарх Глатора, ставший регентом при своём внуке Виделии Втором, не очень был рад тому, что его королевство стало вассальным Пскову, только вот иных вариантов разгромленному на поле боя королю не оставалось. Виделий Первый смирился, но не успокоился.
Подавляющее большинство людей, даже облечённых властью, к примеру, таких, как правительница Саарона, часто наивно полагают, что многие безобразия происходят из-за неинформированности государя. Дескать, если бы тот знал о творящихся неприглядных делах, то быстро всё бы исправил. Виновных наказал, честных наградил, и тут же всё стало бы всем хорошо.
Реальность же была такова, что управление империей требовало от Олега постоянного поддержания баланса интересов различных социальных, родовых, национальных и финансовых групп.
Попаданец мог легко устранить бывшего правителя Глатора, но удерживало Олега от такого шага не только то, что Виделий был отцом его подруги, королевы Винора Клемении, и дедом нынешнего трёхлетнего монарха, но и понимание, что за поступками лишившегося короны интригана стоят интересы глаторских герцогов и многих феодалов рангом ниже.
Это королевство наряду с Винором и Бирманом являлось основой империи, можно даже сказать, её центральной осью, и устраивать там гражданскую войну, когда ещё не до конца умиротворены Саарон и Растин, на взгляд попаданца, было бы большой ошибкой.
Олег решил пока ограничиться ужесточением контроля со стороны своего наместника на севере Фиса, подручного верного Лешика, и старого боевого товарища полного генерала Шереза, имевшего под рукой два полноценных армейских корпуса. Неусыпный пригляд за делами в Глаторе контрразведкой и комендатурой тоже никто не отменял.
– Ты бы послушал, что Агленда рассказывала мне, – проявила упорство Уля.
Она и раньше своим упрямством, как и огромной работоспособностью, походила на ослика, а став венценосной особой, только усилила эти качества. Кроме Олега и Гортензии на Улю никто влиять не мог.
– Хорошо, послушаю, – согласился император и укоризненно посмотрел, когда сестра вновь потянулась к подносу с фруктами, который держала перед ней молодая рабыня. – Пригласи её на завтрак ко мне. И нам пора расходиться. Завтра очередной напряжённый день. Ты в Промзону с утра поедешь со мной?
– А я там нужна? Если да, то поеду. Если нет, я лучше Агленде и её детям Псков покажу. Сам ведь говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили. – Уля спрыгнула с подоконника, демонстративно вежливо поклонилась государю и улыбнулась. – Представляю, как вытянутся лица гарнизонных кумушек, когда до них дойдут слухи о том, что баронесса сидела за столом с самим императором.
Она искренне гордилась Ковином. И собой, естественно. За то, что однажды вместо отправки на кол мелкого уголовника по кличке Гнус, попавшегося ей в руки, дала этому молодому парню шанс проявить себя на военной службе, а тот её доверие оправдал выше всяких надежд.
– Ну, кумушки гарнизонные мне не интересны, – хмыкнул Олег. – Что они там будут думать, мне глубоко всё равно, а вот укрепить клиновые замки и пружины для очередной партии артиллерийских орудий требуется. – К огромному сожалению попаданца, придумать немагический метод получения пружинной и оружейной стали высокого качества пока не получалось, хотя ведомство Трашпа, главного механика, работало над этим упорно. Лить стволы для мушкетов и пушек, заряжающихся со стороны дула, научились, а вот казнозарядные орудия под бездымный энергетический порох без участия самого императора или его венценосной сестры производить никак не выходило – даже лучшие образцы больше трёх десятков выстрелов не выдерживали. – С тобой мы сделаем больше. Я в Промзону утром еду. Так что можешь и туда съездить, и потом с семьёй Ковина прогуляться. Уля?