Попаданцы и их жёны. Книга вторая. Земля бессмертных. Запад - стр. 36

– «Любуюсь!» – передразнил Андрей. – Вот где своё непомерное любопытство включать-то надо! Я тоже знаю, что это красиво, но не только это. Я ведь вам с Кленорелем в стекляшках эту радугу и показал. А чего это ты не веришь – давай повторим, найду, небось, еще игрушек.

– Не надо, верю. И что? Ну, радуга, ну цвета там… При чем всё остальное?

– А да, о главном забыл. Цвета в радуге располагаются только в таком порядке. – Малов показал на контейнер. – Только в таком, и ни в каком ином!

– Ёлки-палки! – раскрыла рот и глаза Мирэй. – Это ж, может, то, над чем хозяин и бьётся, как муха о стекло? А что ему раньше-то мешало? Перетасовывай себе эти семь цветов, отмечай, записывай, может же случайно и такой вариант выпасть.

– Выпадет обязательно, и выпадал неоднократно, и что? Он же ищет не просто порядок цветов, а зависимость между ними от степени агрессивности магов, точнее, наоборот. А это уже другой коленкор в смысле затрат сил и времени – это ж сколько нужно иметь разноцветных магов, чтобы вывести хоть приблизительно верную формулу. Да и маги-то… – Андрей хмыкнул. – Взять хоть тебя, красную… Взять?

Мирэй покраснела, чего лектор «не заметил».

– А теперь самое главное, Мирэй. Располагаются они так, потому что это – свойство белого света. Точнее, солнечного, но уж тут… может, просто совпадение, может, не только солнечного.

– То есть? Белый тут при чем?

– Он тут при всём, магиня красная. Специально тебя сейчас так назвал, чтобы ты призадумалась. Белый цвет не простой в буквальном смысле. Он сложный и состоит как раз из всех остальных.

– Не поняла?

– Блондинку не включай… Погаси белый шар. Где мерцание остальных? Зажги снова и любой из цветных. Опять не поняла? Откуда взялась радуга в стекляшке? Солнечный свет через линзу попал на призму и распался. Почему это происходит, объяснять долго, да и не важно это. Важен факт. Тот именно факт, что белый цвет – основной.

– Ладно, здесь призма, а как же настоящая радуга? Там-то как?

– Да также! Только роль призмы выполняют мельчайшие капельки воды после дождя. Ты видела радугу без дождя-то? Хотя, может, и видела у какого-нибудь фонтана.

– Так, очень интересно! Кленорелю бы ты это рассказал… А мне зачем, я простая лекарка. Хотя, ты на что-то намекал, когда красной меня обозвал? Погоди-ка, дай-ка подумать…

Мирэй стала необычайно серьезной, нервно замельтешила по кабинету, то включая, то гася «радугу» на столе. То проводя ладошкой по Андреевой башке. Неожиданно замерла, положив руку на белый шар и пристально глядя на подопечного.

– Ты хочешь сказать, безумный, что белые маги…

– Продолжай, продолжай, простая лекарка!

– Не перебивай, прошу… Эти маги в своих энергоузлах имеют уже, – она провела пальцем над всем рядом фильтров. – И значит, могут пополнять энергию в любом цвете? Может, её будет меньше, но она есть всегда. И какой маг сможет сравниться с белым? Андрей, мне почему-то страшно! Откуда ты свалился на мою голову, а?

Мирэй хорошо знала хозяина – он пропал для мира в своей лаборатории. Малов тренировал бойцов, не переставал работать на кухне, наточил поварихам ножики в кузнице своим способом с применением термопары – Архен целый день не мог вернуть на место челюсть. Строил ему с семейством баньку с парной. Практиковался в лечебнице, обманывал веселых целительниц. У них, к счастью, начали помаленьку складываться серьезные отношения с бойцами, у которых контракт контрактом, а по семейной жизни скучали же! Выходить из помещений стало небезопасно: то Клара с ножиками накинется, требуя тренировок, то Забель с дукартой: желаю уроков, то бородачи, менестрели стихийные. Хоть они-то объединились с Забель… То кузнец с молотком, то Марвина с пирожком…