Понять Молдову. Записки странствующих социологов - стр. 19

Безусловно, у государств есть историческая ответственность за состояние и развитие языка, признанного в правовом порядке государственным языком, прежде всего языка политических и деловых коммуникаций, языка качественной литературы и медиа, языка правовых установлений и судопроизводства. Но в современном мире есть немало примеров, когда один язык имеет официальный статус в двух или более государствах (например, испанский язык является официальным почти в тридцати государствах, арабский – почти в двадцати). И никто никому не указывает, как называть общий язык.

Конечно, примечательный в ряду мировых лингвистических практик «румынский казус» имеет политическую подоплеку и долгую традицию. Даже будучи частью «социалистического лагеря», Социалистическая Республика Румыния не раз заявляла о непризнании существования молдавского языка и использования такого наименования. Поэтому вопрос о языке правильней рассматривать в контексте «румынского вопроса» в целом и в связи с темой унионизма. Что мы и сделаем в главе XVIII «Три трудных вопроса молдавской политики».

Молдова – моноконфессиональная страна с высоким уровнем религиозности. Более 90% населения определяют себя верующими – христианами – православными. Это неудивительно, поскольку религиозная история страны давно и безальтернативно связана с христианством – в его православной версии. Согласно академическим источникам, местное население христианизировалось постепенно со времен миссионерского служения в этих краях святого Андрея Первозванного, испытывая влияние как славянских, так и греческих соседей – часто, кстати, недружественно конкурирующее. Организация церковной жизни в этих местах долгое время не отличалась стабильностью и преемственностью, подчинялась внешним вмешательствам.

После самороспуска СССР в новосуверенной РМ сложилась непростая ситуация с православными церквами. Вообще-то между православными патриархиями существует договоренность о том, что любая территория должна находиться под омофором только одной из них. Но эта договоренность иногда нарушалась в прошлом, еще чаще нарушается она сейчас. Это связано с тектоническими переменами, произошедшими в конце ХХ века со странами, где православие является исторической религией большинства. После прекращения существования СССР и СФРЮ, появления новых суверенных государств и новой сетки государственных границ возникли (или возродились) конфликты на почве того, какая из православных патриархий имеет «законные» права на юрисдикцию в той или иной стране. «Законные» взято в кавычки, потому что у каждой из спорящих сторон есть свои аргументы. Оценить их весомость невозможно без глубокой осведомленности в очень специфической области знания. А редкие люди, таковой осведомленностью обладающие, как правило, принадлежат к одной из сторон конфликта, в силу этого изначально тенденциозны.

Кризисный момент, переживаемый сейчас православным миром, дает о себе знать и в Молдове. В общем-то, появление именно здесь еще одного межцерковного конфликта после 1991 года предсказать было нетрудно. Предыстория к этому располагала. Дело в том, что в течение одного только ХХ века (не будем даже трогать предшествующие эпохи) церковная власть в Молдове (Бессарабии) четырежды переходила из рук в руки – в точном соответствии с тем, сколько раз переходила из рук и руки в этом регионе государственная власть. Это было в 1918, 1940, 1941 и 1944 годах.