Понимания Делания - стр. 22

Примерно, отсюда вытекает и то, что в рамках процедуры Очистки (и последующей Вычистки), которую проходит Идущий отсутствует любой «ультрас» (это теперь будет укороченной хлесткой версией «ультрасовременного либерального плюралистического агностицизма», к тому же в этом слове есть нечто родное из моего конского фанатья в недалеком прошлом). Так вот, бразды правления простором маневра Идущего Проводник не может доверить ему же самому, т.к. вся эта лицемерная пятиколонщина имеет абсолютно коварнейший нрав. Не в том смысле, что альтернатива чему-либо грешна сама по себе, скорее то, что этого всего тоже нет, но очень узком понимании сути вещей. Понимаете? Ну, нет никакой свободы маневра или высоковибрационного эзотерического нытья в испепеляющей бесчеловечной практике (револьвере) в ходе процедуры Очистки (и последующей Вычистки). Идущий должен вскипятить себе вены для воссоздания трансмутагенного фактора «страхоболь». Быть не может никакой свободы в рамках той системы, где вертикальная субординация обуславливает жизнеспособность самой системы.

На то и направлена эта Очистка (и последующая Вычистка), что вам должно стать настолько больно, что прежний состав ДНК задымится, высвободит простор для мутации. Это как если бы водичка в кастрюле эротично стонала, и кокетливо выскакивала из нее ещё до кульминации (закипения), руководствуясь популярным принципом свободы мнений (или для более продвинутых – свободы «отклика»). Дуальность она везде, и в кастрюльке на моей плите тоже. Когда мне нужно вскипятить воду, то я не могу учитывать её несогласие и свободное мнение (даже если оно «ультарсовременное…») на этот счет, а иначе моя система «пельмеши-рот-сытый животик» даст фатальный сбой. Хочет вода кипеть или имеет альтернативное мнение, позволяющее избежать тяжести надвигающегося испытания, повара волновать не может.

Впрочем, Идущий всё-таки не водичка, и даже не пельмень, но в некоторый момент времени он явно позавидует его полуфабрикатному хладнокровию перед неминуемым купанием в подсоленном бурлящем демонизме очередного револьвера. Вот в этом смысле я и говорю, что «свободы» не существует, ибо она станет лишь иллюзорной ширмой уклонения от вожделенных усилий на важном рубеже любого конструктивного процесса. Кстати, целесообразность участия в этом процессе изнутри него уже не может волновать, и всякие демократические инструменты несогласия нужно было реализовывать еще до того. Внутри системы сами несогласия элемента уже будут предполагаться как маркер его состояния. Вот я сейчас всё излагаю стройно и сам тащусь, но ведь это только изнутри меня оно так струится, в моих глазах пляшет изяществом, но что сумели увидеть вы?

Не существует никакого «ментального понимания», и лишь прожитое образует опыт, а действительное «понимание» имеет природу действия. Чем более болезненным было действие, тем более углубленным стало понимание, а что дальше? Каждый решает сам, и кроме прочего, ему придется разрешить еще один вопрос: «Что для меня Боль?». Ведь это то, чего обывательский фундаментализм требует избегать. Традиционный набор ограничительных убеждений рождается из осколков убеждений научных, религиозных, оккультных и тд, хотя можно заменить эту плеяду условностей другой категорией – взгляды мыслителей (вроде меня). Одна совокупность таких взглядов образует условность религии, из которой потом отпочкуются конфессии, в том числе ортодоксальный радикализм (вроде ИГИЛа). Другая часть взглядов получает государственную поддержку и становится научной деятельностью. Есть еще такие институции, где религия тоже часть государства (клерикальные), и вот там полнейшая каша, где религия непременно должна согласовываться с наукой и наоборот, т.е. даже эти условности становятся условными. Впрочем, сами мои измышления сейчас строятся таким образом, что бы дать наглядность для вас, ведь на практике особой разницы нет и в светских государствах. Религия с наукой есть два крыла одной птички, которая может быть орлом двуглавым или зведно-полосатым орланом.