Понимания Делания - стр. 14
Мне уже нельзя уйти от сопоставления течений моего и моего Проводника. Как могло так статься, что бы мы встретились иначе, чем к пользе взаимного обогащения и явления результата людям вовне. Его Путь возродился через несметное беспричинное приращение денег, а мой – обрел обратную форму полного аскетизма, но что может более роднить, чем обратные крайности, ведь суть подлинного Богатства одна. С того мы можем понимать друг друга и без слов, что Деньги уже обрели свой статус с большой буквы вместо маленькой. Деньги теперь показали мне себя как эволюционный ключ к развертыванию существа, сокрытого в моих же дебрях самопознания. Вовсе нельзя отграничить Деньги от любого инструмента, посланного самому себе Идущим. Всяческая Боль, преодолеваемая, и сияющее счастье блестящей слезинки опутано этим явлением – Деньги.
«Деньги» значительно шире «денег», более широкого явления и помыслить сложно, ведь даже отсутствие или лишение «денег» входит в существо «Денег». Моя конструкция ряда мыслей связана все той же «защитой от дурака», где поверхностное прочтение заведет в тупик. А я тому всё и посвящаю, ведь осилит свой Путь один на миллион, а мои строки не могут быть вложены в руки случайному зрителю. Отсутствие денег составляет неимоверное несметное явление – Деньги, которые принимают облик рукотворного обожествителя для огранки уже и так редчайшего самородка. Это высшая награда тому, кто в силах удержать лезвие и размеренной походкой вразвалку продолжить свою поступь уже по его острию. Искать деньги – Враг, заслужить их полное отсутствие – Спаситель, тогда «деньги» уже покажут себя как «Деньги», но удержать и нести – есть почерк подлинного Мастера Последних Рубежей.
Некоторое время назад моё самоощущение стало несколько блеклым, я в некоторой мере уподобился восприятию из прежней жизни, когда весь эфир был заполнен житейскими обывательскими хлопотами. Не стану говорить, что в этом нет самобытности. Она там была, но не только она одна. Было подвешенным еще такое фоновое предвкушение, ожидание, и вытекающая из того лирическая грустинка от досады неимения удовлетворения. Единожды вкусив, Тело начинает знать то насыщение от собственного внутреннего танца. Пусть с течением времени, ты принимаешь иной ход событий, зная, что каждое мгновение приносит с собой расставание, но где-то неподалеку пульсирует желание нового погружения. Каким же бедным становится жизнь без таких периодов, которые привносят с собой таинство индивидуализма именно меня.
В этом укрыто и безбрежное поле самодостаточности, когда действуя изнутри текущего Предназначения Творцу вовсе нет дела до всего внешнего. Жизнь течет сама по себе, даже если бы мне довелось бездействовать в томительном изнуряющем ожидании применения себя. Это такое специфическое чувство, далекое от повседневного наполнения, ведь это ожидание неведомости без самого ожидания. В сущности, принятие это тоже ожидание именно в такой форме, о которой мне хочется сейчас вести речь. Принятие течения жизни, как принятие самого себя есть высшая награда, которая имеет в себе разные вещи. Уму свойственно раскрашивать такие дары в понятные краски, где блеск веселья неизменно вкуснее теневой лирики меланхолии. Только с опытом появляется искренняя радость от проживания того, что уготовано в моменте. Если это пустота вакуума, значит, красота сейчас заключена в нем, и если ничего не происходит, то прелесть – в безмолвии. Когда приходит череда событиям, то следует найти былое рвение и открытость откликаться на шум, даже если уже так свыкся со звенящей тишиной.