Понимание - стр. 18

– Катенька, мне нужно поговорить со взрослыми дяденьками и тетеньками, – начинаю я, и в глазах ее появляются слезы. – Ты их не испугаешься?

– Ты… ты не оставляешь меня? – удивляется дочка. – Ты с собой меня берешь?

– Да, малышка, – киваю я, гладя ее по голове, при этом реагирует она совсем не по возрасту.

– С тобой ничего не страшно, – отвечает она, всхлипнув.

Полились слезки, потому что эмоции сдерживать она не умеет, да и не нужно ей. Сейчас успокою мою маленькую, и пойдем к тете Маше – обсуждать мои ощущения. Как-то она все-таки быстро восприняла меня. Неужели обычного отношения достаточно? Я не знаю, что это означает, ведь только-только школу закончил, но вполне осознаю: Катя – моя дочь. Ей очень нужен папа, и мама еще.

– Тогда, выходит… – она снова задумывается, что-то вспоминая.

Восемь лет какая-то консервная банка относилась к ребенку, как к животному. Восемь лет! При этом Катя разговаривает, вполне способна о себе минимально позаботиться и в своем уме. Как это у нее получилось? Надо будет внимательнее мнемограмму посмотреть – там точно есть ответ. Ну и…

– Не помешаю? – раздается голос тети Маши. Катя только сильнее прижимается ко мне.

– Заходи, тетя Маша, – приглашаю я ее в каюту.

– Ой, а что это за девочка такая хорошая? – сразу же удивляется тетя Маша, глядя на Катеньку. – Не бойся меня, я совсем не страшная, а знаешь почему?

– Почему? – заинтересовывается дочка.

– Потому что я вот так делать умею! – и тетя Маша корчит очень смешную рожицу, от которой Катенька опять улыбается, успокаиваясь.

– Мы готовы идти, – сообщаю я, беря доченьку на руки.

– Вот так даже? – тетя Маша явно удивлена, она такого, видимо, тоже не ожидала, но затем кивает. – Импринтинг… И как это произошло?

– Сам не знаю, – абсолютно честно отвечаю я.

Она ведет нас по совершенно пустым коридорам корабля, что демонстрирует – обо всем подумала глава группы Контакта, решительно обо всем. И вот мы входим в зал совещаний, где сидит довольно много офицеров, я замечаю и эмпатов, и психологов – они шевронами различаются, ну а у эмпатов глаза выдают многое, ведь они прислушиваются к Катеньке.

– Посмотри, все эти люди не хотят тебе плохого, – тихо говорю я зажмурившейся доченьке.

Она несмело открывает глаза, осторожно оглядывается и снова прячет лицо в моей одежде. Некомфортно ей, но, насколько я могу судить, не страшно. Просто не привыкла Катенька к таким толпам. Я киваю деду Саше, радуясь его присутствию, он улыбается мне в ответ.

– Товарищи, – обращается по флотской традиции к присутствующим тетя Маша, – мы собрались здесь для важного разговора. Сначала доложит аналитическая группа, затем послушаем самого младшего члена экипажа.

– Учитывая наш состав, опять приключения? – улыбается деда Саша, но сразу же становится серьезным.

– Группа интуитов считает, что в таком составе мы не найдем потеряшек, – спокойно сообщает тетя Лера, хотя она бабушка, конечно, но у нас просто так принято. – Должен лететь Сережа, на корабле, который сам выберет, и только в сопровождении квазиживых.

– История любит повторяться, – замечает дед. – Опять Сергей Винокуров выбирает корабль… А какой мотив?

– Мы считаем, что его визуальное совпадение с заботящимся о детях юноше поможет им не испугаться, а квазиживые морфируют под расу Лики, то есть визуально не будут казаться людьми, – объясняет тетя Лера. – Что скажешь, Сережа?