Помощница Темного - стр. 4
Вспомнилась прикольная фраза: «Не знаешь, что делать – ешь!» А почему бы и нет?! Я потянулась к свертку с лепешками и вынула оттуда не первой свежести хлебец. Зубы не сломаешь и ладно.
Меланхолично разжевывая продукт местных пекарей, я, и правда, успокоилась. Всему на свете есть объяснение. А то, что мы не можем объяснить, все равно имеет свое обоснование, только мы его еще не нашли. Значит, и с вопросом, что за фигня со мной приключилась, разберемся. Потом.
Что-то Агнес задерживалась… Сколько времени прошло? Рука принялась шарить по карманам в поисках телефона.
Что?! Телефон?! Серьезно?! В голове словно пронеслась стая перепуганных лемуров, разметав остатки здравых мыслей. Я зависла…
Кажется, это точно не из этого мира. Ладно. Раз опасность прямо сейчас не грозит, значит, можно переждать, пока не соображу, как я здесь очутилась.
Минуты тянулись, как резиновые. Поток людей, спешивших на рынок, потихоньку редел. Многие уже возвращались обратно, а Агнес все не возвращалась. Беспокойство колючим ежиком зашевелилось в душе. Что с ней случилось? Стыдно признаться, но за нее я тревожилась во вторую очередь. А в первую – за себя. Ведь она моя единственная на данный момент возможность получить крышу над головой и не умереть от голода.
И тут даже у Густава не спросишь, насколько затягиваются такие аудиенции.
Наконец черный балахон Агнес мелькнул в толпе, и я готова была подскочить и бежать к ней, чтоб она не потерялась.
– Ты чего так долго? Все удачно? – накинулась я с вопросами.
– Господин казначей любит держать под дверью, изображая крайнюю занятость. Вот я и сидела…
– Но вопрос хоть разрешился?
Агнес утвердительно кивнула, но выглядела она уставшей и какой-то потерянной. Хотя в моем представлении монахини – это люди, которым присущи невозмутимость и некая созерцательность по отношению к жизни.
– Он тебе ничего не сделал? – противная мысль закралась в голову.
– Нет, – Агнес улыбнулась одними губами. И я поняла, что ее гложет какая-то другая проблема. Совсем юная, трогательная – и запертая в стенах монастыря. Как она туда попала и что ей угрожает? Хотелось побольше узнать о ней, ну и, конечно, обо всем, что окружает. Потому что чувствовать себя суточным цыпленком, не понимающим, куда делась уютная защищающая скорлупа, мне вообще не нравится.
– А ты как? Отошла? Представляю, как ты перепугалась, – Агнес решила перевести разговор на меня. Наверно, чтоб отвлечься от своих нерадостных мыслей.
– Не знаю, отошла или нет. Но честное слово, все, что было до того, как меня пинками растолкали эти блюстители порядка, вообще не помню. Как черная стена. Надеюсь, это пройдет.
– Ты вспоминай быстрей. Мне хочется помочь тебе.., – Агнес опять замялась, и по этой недосказанности я поняла, что она хотела сказать – «пока не случилось…» Только вот что?!
У меня сердце защемило от жалости. Моя новая знакомая не зря носила такое древнее имя – Агнес – значит «ягненок». А еще чистая, непорочная. Мне удалось вырвать клочок воспоминаний из прошлого – уверена, что много читала на эту тему. И Агнес, действительно походила на ягненка – большие карие глаза, смотревшие кротко и грустно из-под пушистых ресниц. Нежный овал лица, аккуратные черты лица. От нее веяло добротой и душевностью.
Но сейчас это ангельское личико было словно подернуто зыбкой пеленой печали.