Поморский капитан - стр. 14
Цепь крепилась к ошейнику, и верхнее кольцо звякало о железо, натирало шею. Когда закован таким образом оказался последний из пленников, всех по очереди спустили вниз – под палубу.
Здесь, в тесном кубрике, обшитом толстыми нестругаными досками, разместилось пятнадцать человек. Кроме десятерых стрельцов там уже были другие пленники, с которыми вновь прибывшим предстояло познакомиться.
В стены кубрика были врезаны массивные железные кольца, к которым корабельный мастер и приклепал конец цепи каждого из рабов. Длина цепи позволяла сделать два шага от стенки, но и в этом не было необходимости – вся каморка была очень тесна. Набитая до отказа людьми, она больше походила на душегубку, в которой нечем дышать и невозможно повернуться.
Окна здесь не было вовсе, и воздух затекал только через дверь, которая вела в узкий корабельный коридорчик. А учитывая, что внутри корабля вонища стояла еще хуже, чем на палубе, пленники сначала подумали, что им предстоит задохнуться насмерть. В трюме отвратительно пахло кислым порохом, человеческими испражнениями и гнилыми продуктами.
Потянув носом, Степан опять подумал о том, что его отец – кормщик поморского коча, а потом и он сам просто убили бы членов команды, доведших судно до такого состояния.
С пленниками, уже сидевшими в трюме, общий язык нашли довольно быстро. Все пятеро оказались рыбаками-эстами, которых обманом заманили на борт корабля.
– Капитан Хаген пристал к берегу возле нашей деревни, – пояснил старший из рыбаков по имени Каск, – он объявил, что хочет купить рыбы и что хорошо заплатит. Мы привезли рыбу прямо к кораблю, и с тех пор мы сидим здесь. Оказалось, что капитану нужна совсем не рыба – он торгует другим товаром.
– Каким? – спросил Степан, уже начиная догадываться…
– Людьми, – ответил Каск, растерянно шмыгнув носом. – Нас захватили на прошлой неделе, и с тех пор мы многое узнали об этом капитане. Вот уж никто из нас не думал, что окажемся рабами.
– Что он говорит? – тревожно поинтересовался у Степана сотник Василий, уже успевший слегка прийти в себя после ранения. Щека перестала кровоточить, хотя сильно болела, но все же сотник оживился:
– Ты понимаешь, что он говорит?
Степан с Лаврентием хорошо понимали эста – его язык оказался очень схож с карельским, только слова он выговаривал по-другому.
– Что с нами теперь будет? – продолжал Василий, держась за щеку, обмотанную тряпкой, пропитавшейся его кровью: – Мы пленники шведского короля? Нас могут обменять после войны, ведь так? У нашего войска ведь тоже много шведских пленников…
– Боюсь, что на это надеяться не стоит, – сказал Степан. – Кажется, мы стали вообще не пленниками, а рабами. И не у шведского короля, а у этого самого капитана Хагена.
Теперь самые ужасные подозрения оправдались. С ними случилось то, чего боятся все солдаты сражающихся армий. Попасть в плен и стать официальным пленником – это далеко не самое страшное. Пленников могут обменять в конце войны, так что кое-кто из тех, что потрусливее, даже стремятся угодить в плен. Хоть и голодно будет, и холодно, и позорно, но зато тебя не убьют, и ты спокойно досидишь до конца войны, а потом вернешься домой.
Но судьба распорядилась иначе. Видимо, командиру шведского отряда не хватало денег, вот он и решил не сдать русских пленных своему начальству, а утаить их и продать. Судя по всему, с капитаном Хагеном у командира имелась предварительная договоренность – Степан помнил, как решительно и быстро шведы погнали их подальше от Нарвы в сторону речного устья…