Помоги мне вспомнить - стр. 23
– Нет, ты… помогаешь. Ты показываешь события со своей точки зрения. Это совсем не то, что мне может рассказать брат или родители. Но в чём-то ты права. Я действительно никак не могу поверить в… во многое. – он криво улыбнулся. – Уж прости. Но я прошу тебя. Прошу. Пожалуйста. Не разрывай наш договор. Я обещал и обещаю, что сам уйду. Я не буду тебе мешать или вредить. Мне нужна точка опоры. И сейчас это – ты.
Марк взял мои руки в свои и настойчиво смотрел мне в глаза. Жар его ладоней рождал во мне ответный жар. Я завороженно глядела в его глаза, постепенно с ужасом понимая, что встряла.
28. Глава 28
Встряла по полной.
Кажется… я начала в него влюбляться. Снова.
Чем это может быть ещё, как не влюблённостью? Прикосновения, бросающие в дрожь, сердцебиение от одного только взгляда, отсутствие интереса к другим мужчинам, жаркие мысли…
Нет, не может быть!
Я не хочу!
Но я плавилась от его горячих рук, теряла волю. Хотелось кивать и соглашаться на всё.
Встряхнись, тряпка! Очнись! Прекрати весь этот фарс немедленно, пока не стало поздно!
Я аккуратно отняла свои ладони, которым немедленно стало холодно – мне стало холодно – и покачала головой. Стоило неимоверных усилий сохранять отстранённый вид.
Но я справилась.
Как смогла.
Наградой мне стал его потухший взгляд.
Очень хотелось сбежать, заявить, что я больше не хочу находиться рядом с ним, что мне не нужен мой ресторан. Но вместо этого я сказала совсем другое.
– Договор в силе. Я выполню, что обещала.
Данное слово висело надо мной мечом, и я не могла от него отказаться. А всплеск эмоций… переборю. Забыла же я его однажды, смогу и второй раз. Может быть, поэтому я и не хотела возвращаться домой? Потому что начала чувствовать больше, чем нужно?
– Только давай договоримся. – попросила я, чуть поморщившись. – Без рук и прочих обнимашек. То, что я согласилась тебе помочь, не означает ничего больше. Только помощь.
Я всегда была никудышной актрисой. Единственное, что у меня получалось – это делать хорошую мину при плохой игре, притворяться, что всё хорошо, когда всё плохо. И то недолго.
Я надеялась, что этого хватит.
Хватило.
Марку, который не помнил наших плохих времён, хватило. Он словно окаменел. Острое чувство жалости резануло меня, на его боль отзываясь болью. Но я задавила её в зародыше, задвинула глубоко внутрь. Не сейчас. Я вытащу это воспоминание потом, когда рядом никого не будет, и переживу всё одна. Только не сейчас! Я должна быть тверда.
Он потом сам скажет мне спасибо.
И я сама скажу.
– Да. Я понял. – Марк с усилием улыбнулся. Спасибо, что напомнила. Извини, я иногда забываю, что…
Он замолчал, стиснув челюсти.
– Мы можем завтра отправиться куда-нибудь, где проводили время вместе. – предложила я, отвернувшись, чтобы не смотреть в его глаза. – Может быть, знакомые места помогут тебе…
– Вспомнить? Да, ты права. Только не завтра. Очень напряженная неделя, боюсь я буду приходить поздно. Лучше на выходных.
Я должна была бы отказаться, чтобы не терять время. Ведь чем скорее Марк всё вспомнит, тем быстрее всё вернётся на свои рельсы, и тем быстрее будет выполнен наш договор. А значит, уйдёт противное чувство вины за радость, которую я получаю от обустройства своей чайной – в то время, как он по-прежнему ничего не помнит.
Но я согласилась.