Помоги мне вспомнить - стр. 18
Обратная дорога прошла в молчании.
Егор был весь в своих мыслях – невесёлых, судя по всему. Рита перестала улыбаться, тревожно и напряжённо смотрела в окно. Да он и сам не испытывал веселья.
День догорал. Вечер и ночь не обещали успокоения и забвения. Ведь Рита будет рядом – но недосягаема. А сны оставят только ядовитое сожаление о том, чего не вернуть. И новый день принесёт новые печали. Но разве у него есть выбор между горьким и ещё более горьким?
Почему всё так?
Почему нельзя вернуть всё обратно?
Перенестись в прошлое, нажать кнопку стоп, объяснить себе, дураку, какие решения нельзя было принимать ни в коем случае?
С какого момента всё понеслось в пропасть – как снежный ком, как лавина?
22. Глава 22
Это была лучшая осень. Счастья было так много, что сжималось сердце! Мы с Марком вышли на новый, какой-то немыслимый уровень близости. “А что же будет, – думала я, – когда у нас появится малыш? Если уже сейчас от огромного счастья трудно дышать?” Иногда я плакала от переполнявших меня эмоций – подумала бы даже, что уже беременна, но нет, организм раз за разом доказывал обратное.
Мы всё чаще проводили время только вдвоём, позабыв шумные компании, походы, поездки в горы и спортивные соревнования. Всё чаще отказывались идти в гости к друзьям, всё чаще оставались наедине друг с другом. Мы покупали друг другу милые сюрпризы. После работы полюбили ходить ужинать в маленькие уютные кафе и ресторанчики. Больше касались друг друга. Иногда Марк замирал, глядя на меня – и не мог оторвать от меня глаз. По утрам он не хотел выпускать меня из объятий, по вечерам сидел со мной в обнимку, стискивая, целуя мои волосы.
В честь свадьбы, которую мы запланировали на конец октября, мама освободила для меня старенькую дедушкину квартиру, в которую мы переехали, пока не накопим на первый взнос на собственное жильё. И мы, хоть и собирались завести собственное жильё как можно скорее, стали обустраивать своё уютное гнёздышко.
По правде говоря, времени у нас было не так много, как хотелось бы. Меня повысили в магазине до администратора, Марк увлечённо развивал свою маленькую, пока, компанию – в которой было всего несколько человек, небольшое арендованное помещение на окраине города, гараж, и несколько машин. Перспективы у нас были хорошие, учитывая, что я мечтала выкупить в конце концов чайный магазинчик, в котором работала, и даже имела уже разговор с хозяйкой, которая вскорости собиралась уезжать в другой город. Мы уже начали откладывать деньги на ипотеку, чтобы, когда всё-таки заведём ребёнка, у нас было просторное удобное жильё.
Немного омрачало мои мысли в то время только то, что Марк совсем не общался со своими родителями. Я не понимала, как такое может быть. В моём представлении, чтобы не общаться с самыми родными людьми, должно было произойти нечто поистине ужасное – но Марк только качал головой.
– Иногда так случается. – говорил он. – Дети вырастают, и понимают, что им не по пути. А родители не видят этого, обижаются и начинают давить. И отказываются от непокорных детей. – Марк криво ухмыльнулся. – Перестают общаться, пока ребёнок первый не попросит прощения – хотя он ни в чём не виноват.
– Разве так можно? Сколько лет вы уже не разговариваете? Когда мы с тобой познакомились, ты ведь уже с ними не общался, я даже первое время думала, что их давно нет в живых… Я не спрашивала тебя раньше, не хотела тебя расстраивать…