Помню тебя наизусть - стр. 4
— Да. Он вчера на зимнюю рыбалку ездил. Смотри, какую рыбку поймал, — она открыла вайбер и показала мне фотку большой красивой рыбины в мужских руках, — это, между прочим, ерш! Славик сказал, приготовит его так, что пальчики оближешь.
— Это берш, — механически поправил я и отвернулся, чтобы она не заметила моей растерянности.
Состоятельный мужик, готовящий ужин к приезду женщины, да еще и любящий зимнюю рыбалку не вписывался в тот образ морального урода, что я создал у себя в голове.
Сбой программы.
Когда машина остановилась, я невольно прилип к окну, пытаясь рассмотреть все и сразу. Дом у нового «папочки» оказался достойным: два этажа, серая облицовка с белыми вставками, заснеженные верхушки туй. Это все, что мне пока удалось увидеть над высоким кирпичным забором.
— Ну вот мы и приехали, — мама протяжно выдохнула, пощипала себя за щеки, чтобы добавить румянца, — что-то я волнуюсь. А ты как?
— Мне плевать.
— Ух, ты! — она иронично хмыкнула, — какой ты у меня невозмутимый. Кремень просто.
Дверца с ее стороны открылась, и мы услышали голос водителя:
— Приехали. Добро пожаловать.
— Спасибо, — мама, как птичка, выпорхнула из салона, а я еще минуту посидел, зло глядя на свой новый дом, потом тяжко вздохнул и тоже выбрался наружу.
Студеный ветер тут же ударил в лицо, забрался под расстегнутый пуховик и мурашками прошелся вдоль хребта. Старый свитер совсем не грел, а стоптанные кроссовки моментально промокли.
Я поежился. То ли от холода, то ли от нервов.
— Застегнись, замёрзнешь же! — мать подскочила ко мне, — Вот зачем ты так вырядился? Что за игры? Кому и что ты хочешь доказать? Шапка где?
— Мам! Ну какая шапка, — я обреченно закатил глаза. Сколько бы лет тебе не было, для мамы ты всегда останешься маленьким мальчиком.
— Макс, какой же ты охламон! — она бесцеремонно потянула меня за воротник, вынуждая нагнуться, и попыталась пригладить растрепанные вихры, — тебе хочется, чтобы я опозорилась?
— Мне хочется, чтобы ты вернулась домой.
Она фыркнула, сердито шлепнула меня по плечу и направилась к воротам, за которыми уже скрылся водитель с нашими вещами. Я тотчас взлохматил волосы, сделав еще хуже, чем было вначале, и уныло поплелся следом за ней.
За забором было все еще лучше, чем снаружи. Ухоженный, идеально расчищенный двор, выложенный плиткой. Дорожки. Вдоль которых роли, укрытые на зиму кусты. Рядом с домом навес, под которым стояла новенькая, блестящая бэха. Чуть дальше гараж, сквозь приоткрытую дверь которого было видно бампер внедорожника.
М-да, народ не бедствует. Мне снова стало обидно за отца. Когда-то он тоже неплохо зарабатывал, у него была фирма, доставшая по наследству от отца, состоятельные друзья, но потом что-то пошло не так, и он все потерял. А теперь еще и мать от него ушла, променяв на другого. И я с ней уехал…
С такими невеселыми мыслями и кислой мордой я поднимался по ступеням аккуратного крыльца. Мама уже стояла на пороге и ждала меня:
— Макс! Давай живей!
Я бы рад, да ноги не слушались. Не хотели идти во вражеское логово.
— Да иду я, иду! — проворчал себе под нос, — куда торопиться…
Она не выдержала, схватила меня под руку и буквально затащила внутрь. Я аж споткнулся на пороге, и чуть не повалился носом вниз.
Отличное начало.
В доме было чисто, уютно, а самое главное так аппетитно пахло, что у меня рот моментально наполнился слюной, а живот радостно заурчал: ура, щас пожрем. Мама стянула сапоги, поставила их на специальную полку, повесила пальто в шкаф, и все это с таким уверенным видом, что сомнений не осталось — она здесь была и не раз.