Помни меня - стр. 2
– Мариш, поторопись. В пробку встанем.
Чувствуя свою вину перед ним, я ускорилась, совершенно забыв про осторожность. Нога заскользила по наледи. Проехав немного, я упала на спину и больно ударилась затылком. Возможно, о бордюр. Что-то противно треснуло, будто сухую ветку сломали. А по шее неприятно растеклось что-то тёплое. Надо вытереть.
– Мариша! – в окрике мужа слышалось преувеличенное беспокойство. Зачем паниковать? Сейчас поднимусь, отряхнусь и поедем по магазинам. Главное, чтоб запонки при падении из кармана не выпали и не затерялись в сугробе.
– Мариша, Мариша, очнись, – голос мужа пробивался словно через толстый слой ваты.
Веки внезапно отяжелели. Мне с трудом удалось приоткрыть их. Сквозь белёсую пелену вырисовывались неясные очертания предметов. Я не на улице. Но и не дома.
– Макс! – пыталась позвать, но губы не слушались. Рядом что-то гудело, протяжно, пугающе. Этим механическим звуком наполнялось всё пространство. Устав бороться с собственными веками, снова сомкнула их и провалилась в бессознательную темноту.
Вспышка. И тут глаза мои распахнулись. Я поняла, что лежу на снегу на парковке. Надо мной склонился Максим, протягивая руку:
– Давай, давай же.
Но моё тело, скованное странным оцепенением, не слушалось. Снег словно удерживал меня, засасывал трясиной, а я пыталась изо всех сил вырваться из белого пушистого плена и коснуться пальцами ладони Макса.
– Помоги мне, – с обидой прошелестели губы.
– Не могу, – он покачал головой. – Ты должна сама.
Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Мышцы натянулись так, что казалось, вот-вот порвутся, как струны. В голове отчаянно пульсировала единственная мысль, что если не выполню его просьбу, то больше не увижу любимого никогда.
– Сожми руку, – почти приказал он, и я, сделав последний рывок, коснулась кончиками пальцев его ладони. Лёгкое, почти невесомое пожатие. Он кивнул, одобряюще улыбнулся и произнёс не своим голосом:
– Умница-девочка. Теперь попробуй открыть глаза. Давай возвращайся.
Глава 1
Сквозь узкие щёлочки между ресницами я взглянула на склонившегося надо мной Максима. Его лицо, такое родное и дорогое, постепенно теряло чёткость, расплывалось и вытягивалось до тех пор, пока не превратилось в совершенно мне не знакомое. Из-под густых серебристых бровей на меня смотрели цепкие серые глаза пожилого мужчины. Зелёная медицинская шапочка почти полностью скрывала седые волосы.
Через пару минут получилось сфокусировать зрение. Комната, в которой я оказалась, напоминала палату реанимации. Стены, облицованные белым кафелем, на соседней койке старик, подключённый к аппарату искусственной вентиляции лёгких, гул и противный писк медицинского оборудования, подтверждали, что я права в своей догадке. Ещё бы понять, почему я здесь.
В голове крутились обрывки воспоминаний, из которых у меня никак не получалось создать целую картину. Снег… Запах мандаринов… Запонки под стеклом витрины… Падение… Праздник! Нужно купить подарки и приготовить закуски к новогоднему столу.
– Имя скажи свое, красавица, – голос доктора сбил меня с мысли, и пазл, который я начала собирать в голове, снова перемешался.
– Марина, – в горле пересохло, я провела непослушным языком по растрескавшимся губам. – Домой отпустите.
Он приподнял бровь и усмехнулся:
– Отпущу, но не так быстро. Сначала переведу в неврологию. А оттуда и выпишешься.