Помещик. Том 2. Новик - стр. 28
– Вот, значит, как… – совсем похолодел голос царя, начав отдавать лязгом металла. – Ступайте.
Все трое поклонились и, попятившись, убрались с глаз долой.
Иоанн Васильевич же уставился в окно, рассматривая облака. И задумался над тем, на кой бес Макарию сдался этот паренёк. Да, удумал лампу и печь. Это интересно. Но он ли? Краску же он из отцовского наследства взял. Может, и лампу тоже? С печью не сходится. Но её устройство тоже он мог откуда-то вызнать. А что, если нет? А что, если он действительно всё сам удумал? Но тогда с краской не сходится…
– Чертовщина какая… – пробурчал царь и скосился на книгу, которую до того читал.
А воевода, конечно, шалун. Вроде и руки погрел, а в его, государя, казну особо и не залез. Так. Маленько. На полшишечки. Иные так залазят, что только пятки торчат. И парня не совсем заклевал. Взял ровно столько, чтобы он сумел верстание пройти…
Послышались тихие шаги, и на плечи переполненного волнительными размышлениями Иоанна Васильевича легли достаточно изящные женские руки. Начавшие легко и нежно массировать…
Царица Анастасия не вмешивалась открыто в дела супруга. Но её способность гасить природные вспышки гнева приводила к тому, что она частенько была где-то поблизости. И нередко присутствовала при важных переговорах, да и вообще – она удерживала внимание супруга, не оставляя его слишком долго наедине с проблемами, из-за чего выступала в роли кого-то вроде «серого кардинала» и «ночной кукушки» в одном флаконе. И открыто она, конечно, не вмешивалась в дела мужа, но вот «за кулисами» действовала очень активно, из-за чего советники из числа так называемой Избранной Рады в изрядной степени нервничали по этому поводу. Ведь её аргументация подкреплялась сексом и тактильной нежностью. А их ограничивалась только словами. Что ставило их в слишком уж неравные положения. Ситуация усугублялась ещё и тем, что Иоанн Васильевич свою супругу любил без всяких оговорок. И брак этот был по любви, а не из политической необходимости. Что аукалось царю всю его последующую жизнь и непрерывно выходило боком то тут, то там…
– Ты только не спеши, – тихо произнесла она, видя, что царь явно раздражён после этого разговора. И готов на резкие, необдуманные шаги.
Её нежные руки массировали плечи несильно. Скорее лаская, убаюкивая и расслабляя. Плавно мигрируя на шею и голову, с которой она сняла небольшую шапочку, прикрывающую чисто выбритый череп. Иоанн Васильевич по обычаям тех лет носил окладистую бороду, но начисто избавлялся от растительности на верхней части черепа.
– Ты всё слышала?
– Да, муж мой.
– Они обокрали моего человека. Моего!
– Это только слова.
– Ты думаешь, врут?
– А ты думаешь, что их никто не мог купить? Или посулить что.
– Мог.
– Вот и не спеши. Макарий верен тебе. И негоже с ним ссориться из-за болтовни досужей. Сам же им не доверяешь. Вот и перепроверь.
– А если правда?
– А если нет?
– Мне не нравится, что он у меня пытается переманить к себе на службу дельных людей. Ежели Андрейка и лампу удумал, и печь, то розмысл он. А много ли их на Руси?
– А если нет, то попусту с митрополитом поссоришься. Надобно точно всё разузнать. И не спеши. За митрополитом большая сила стоит. Если с ним разругаешься, то их поддержки лишишься.
– Ты предлагаешь ему отдать этого Андрейку?