Полый мир - стр. 8

– Если бы ты отправил меня в прошлое, тогда другое дело, – продолжал Уоррен. – Твою мать, да хотя бы в пятидесятые годы. Вот уж где рай земной, а! Америка правила миром и служила символом надежды и свободы для всех остальных. Каждый мог осуществить свою мечту. Люди знали, чем им полагается заниматься. Мужчины работали, женщины сидели дома и воспитывали детей.

– Нет, назад нельзя. Не получится. Гофман писал, что перемещаться можно только вперед. Ну, то есть на самом деле никто никуда не перемещается. Ты остаешься на месте, а время проходит. Как во сне. Лег на кровать, закрыл глаза – хоп! – и уже следующий день. Ты только что перескочил семь-восемь часов. Но даже если было бы можно отмотать время назад, я все равно хотел бы побывать в будущем.

– А ты и побываешь. Хотя бы в ближайшем. Мы ж с тобой еще не померли.

Эллис снова приложился к пиву и задумался. Странно, что Уоррен выбрал именно такие слова – будто знак свыше. Эллис хотел было рассказать, как получил от Всевышнего увольнительную, но вообразил себе эту беседу и передумал. Жизнь в Детройте, городе моторов, не располагала к трепетным разговорам о чувствах. Чтобы вынести тяжесть очередного экономического коллапса, вместо позвоночника нужен был стальной стержень. Жители «ржавого пояса»[1] – так же, как их отцы и деды – дымили сигаретами, пили и, стиснув зубы, сводили концы с концами. Они никогда не обнимались, только пожимали руки. И Эллис не хотел говорить своему лучшему другу, что умирает. Зачем вываливать такие унылые новости на окружающих?

– Ладно. – Эллис вручил Уоррену стопку бумаг. – Пусть останутся у тебя.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Какой такой случай?

– Если сработает.

– Что сработает? – Уоррен сначала прищурился, потом широко распахнул глаза. – Погоди-ка… Ты о чем вообще? Собрался проверить свою теорию? Соорудить машину времени?

– Не просто собрался. Я начал строить ее сразу после того, как понял, в чем ошибка Гофмана. Сейчас стоит у меня в гараже.

Точнее сказать, гараж и стал его машиной времени, но Эллис решил не вдаваться в подробности. Уоррен и так уже хмурил брови, будто старался разглядеть трехмерный объект на точечной картинке.

– Это ведь не опасно?

Роджерс промолчал, и брови Уоррена поползли вверх.

– Эллис, ты башковитый парень! Самый умный из всех, кого я знаю. Не делай глупостей, а…

Эллис покачал головой.

– Не беспокойся. Возможно, оно и не сработает. Просто, понимаешь… Вот тебе не довелось сыграть на больших стадионах… – Он махнул в сторону телеэкрана. – А мне не удалось стать астронавтом, выйти в космос, ступить на поверхность Марса. Может, это и опасно, но я уже старею. Времени почти не осталось, и я не успел совершить ничего по-настоящему важного… ничего смелого, авантюрного.

– А как же Пегги?

Эллис отпил из полной бутылки; пена перелилась через край и расплылась лужицей на столе, потому что Фредди забыл положить свежую салфетку. Хотелось переспросить: «Какая Пегги?»

– Так будет лучше. Думаю, вздохнет с облегчением. Несколько лет назад мне предложили отличную должность в Техасе, и я завел разговор о переезде. Пегги сказала, что останется там, где похоронен Айсли, а я могу отправляться куда угодно. В итоге, я никуда не поехал, и она даже слегка расстроилась.

– Она все еще винит тебя в том, что случилось?