Полюс Доброты - стр. 91

- Разве долго? – удивился парень.

Ада не ответила. Объявила:

- Ветки надо в воду поставить! Пошли, наберем.

- Так вот же вода, - Виссарион указал на ведро в углу, – еще вчера же набрали?

- Это хорошая вода, - отрезала Ада, - питьевая, из колодца! А для веток мы снега принесем и растопим.

Серый подумал, что логика в словах Ады сомнительная – черпануть из колодца еще одно ведро всяк быстрее и проще, чем растапливать снег. Но спорить не стал. Отец ни с Ларой, ни с матерью никогда не спорил – просто делал по-своему, и все. И Серого приучил к тому, что спорить с бабами – себе дороже.

Ада и Виссарион вышли. Мрак, уложивший бункерную, присел у печки – растапливал.

- Странные они какие-то, - окликнул Серый. – Да, Мрак?

Мрак пожал плечами.

- Интересно, в поселок к себе пустят или отмажутся как-нибудь?

Мрак поворошил кочергой дрова.

- В общем, девку клеить по-любому надо, - закончил Серый, - а там уж как попрёт. Позовут к себе – хорошо, нет – все равно в поселок заглянем. Даже если втихаря придется. Мне до зарезу интересно, что у них там? Неужели все такие белые?

Мрак кивнул – подтверждая, что ему тоже интересно. И вдруг тихо, жалобно застонал.

- Ты чего?! – обалдел Серый.

- Это не я.

Мрак посмотрел на бункерную. Серый тоже обернулся. А девчонка пошевелилась и снова застонала - похоже, приходила в себя.

Эри

Очнувшуюся Эри напоили горячим чаем. После второй чашки девушка поняла, что лежит на чужой кровати в чужом белье. И, если чужие кровати за время дневок в «приютах» и брошенных хозяевами домах стали делом относительно привычным, то терпеть на теле чужое белье было совсем неприятно – несмотря на всю признательность Эри к его хозяйке. Серый с Мраком, недолго думая, запихнули бы ее в кровать прямо голышом, в этом Эри не сомневалась.

Она попросила Мрака принести рюкзак. Вытащила комплект запасного белья и потихоньку, нырнув под одеяло, переоделась. Этот способ освоила еще в начале похода – так же, как научилась набивать снегом котелок, растапливать снег на походной печке, принимать душ, отгородившись от глаз парней весьма условной, сооруженной из полотенца, занавеской и обходиться при этом кружкой кипятка, разбавленного холодной водой.

А за столом между тем готовили новогодний ужин – об этом Эри догадалась по обрывкам разговоров, тем, чтобы ввести ее в курс происходящего, никто, как обычно, не озаботился. Ее познакомить-то с парнем и девчонкой – не то захватчиками, не то спасителями, Эри пока не разобралась – не удосужились. Они сидели за столом вчетвером – Серый, Мрак и аборигены – и болтали. Беспечно, как старые знакомые. То есть, болтали Серый и девчонка. Мрак в принципе нечасто подавал голос, а парню попросту не удавалось вклиниться в поток, льющийся из девчонки и Серого.

«Прямо нашли друг друга», - глядя на них, неприязненно подумала Эри.

Девчонка хихикала и стреляла в Серого глазами. А он то и дело, вроде как увлеченный беседой, хватал ее за руку или обнимал за плечи. Причину веселья Эри определила быстро – заметила на столе фляжку с самогоном.

Это слово узнала от адаптов, в Бункере употребление алкоголя не приветствовалось. Не запрещалось – к тому же Новому Году и другим праздникам Валентина Семеновна готовила что-то вроде вина из забродившего варенья, - но и не поддерживалось почти никем. Любопытная, обожавшая совать нос во взрослые дела Эри знала, что при жизни Тимофея они с Григорием Алексеевичем время от времени «выпивают», а потом ведут в курилке долгие непонятные разговоры, но после смерти Тимофея прекратилась и эта практика. В следующий раз с употреблением алкоголя Эри столкнулась, только оказавшись в обществе адаптов.