Полюблю тебя любой. Книга 3 - стр. 5
Закрываю глаза, проталкиваю в лёгкие воздух и поддаю бёдрами, ускоряясь от каждого стона. Надолго терпения не хватает, поэтому тупо вдалбливаюсь, не заботясь об удовольствии птички. Механические движения, до дрожи в ногах, до зуда в позвоночнике. Я весь ушёл в силу трения, постанывая, рыча. Никогда не любил громкий секс, а сейчас само из груди вылетает, смешиваясь с влажными шлепками, глухими ударами о стену и женскими стонами, переходящими в крики. Давно у меня не было такого звонкого марафона. Давно мой член не бился в припадке, изливаясь в тесную киску.
4. Глава 4
Даяна
Я действую как управляемая кукла. Мой мозг, способный решать сложные задачи в экстренных ситуациях, стёк куда-то вниз живота, давя на матку и требуя качественного трения для получения разрядки. Сколько я уже без оргазмов? Лет пять? И раньше не изобиловало, но последние годы муж не старался, а на Сергея не стояло. И, вроде как, можно было потрудиться душем или руками, вибратором, в конце концов, но самоудовлетворение никогда не входило в мои приоритеты. Зачем глотать сахарозаменитель, если где-то продаётся плитка шоколада для тебя. Нужно только освободиться, потратить время на поиски и вгрызться зубами, постанывая от удовольствия.
И вот сейчас я следую за своей шоколадкой, сглатывая слюни и почёсывая зубы языком. Надо бы включить думку, но мозг кайфует в животе, отказываясь исполнять свою прямую функцию, а ноги послушно передвигаются за тянущей рукой.
- Верхняя одежда есть? – просачивается в уши.
- Только сумочка, - зачем-то говорю глупость.
- Где? – Сдалась ему эта сумочка?
- У Дарьи, с документами, - на автомате произношу.
- Она тебе не понадобится. - Конечно. Зачем мне какая-то сумочка, когда я в руках самого сексуального мужчины?
В машине всё искрит от похоти, проскальзывающей между нами. Движение рукой, и я у него на коленях, пульсирующей плотью ощущаю возбуждение во всей красе. Сдержанность, отсутствие импульсивности всегда были моим коньком, но я еложу по стояку, как течная кошка, пытаясь унять зуд между ног.
- Мокрая… - рычит мой сладкий десерт, просовывая пальцы.
- Мокрая… - отвечаю, вдавливаясь сильнее.
Эти движения внутри сносят крышу, толкая меня на презираемый раньше машинный секс. Движения резче, амплитуда больше, во мне уже не один, а – по ощущениям – три пальца. Ещё немного, и низ живота взорвёт, разбив вдребезги мозг, притаившийся совсем рядом.
- Предохраняешься? - словарно домогается находящийся между моих ног мужчина.
- Таблетки, - выдыхаю на стоне, но хочется крикнуть: “Не тормози, придурок! Вставь по самые яйца! Уйми зуд, сводящий с ума!”.
Но я же леди. Леди не пристало так выражаться. Леди должна скромно помахать ресницами, опустить глазки до обозрения кончиков туфель, слегка надуть губки и внятно, но не громко отвечать на вопросы. Это в уме мы можем давиться пошлостями так, что внутренности краснеют от стыда, а снаружи мы белые и пушистые.
Я уже чувствую огненную головку, трущуюся о промежность, надо всего лишь податься вперёд и опуститься, затягивая внутрь твёрдую плоть… Как какая-то сила отбрасывает меня назад, плюхая задницей на сиденье и ударяя затылком о приборную панель, отделяющую от свидетеля нашего сумасшествия. Может, водитель и привык к стонам обслуживающего персонала, но меня его голос отрезвляет, заставляя поправить платье и остаться сидеть напротив.