Полюби меня снова - стр. 22
— Они закончили.
— Спасибо, — скупо улыбнулся, осмотрелся, чтобы придумать причину задержки.
Единственное, что пришло на ум — облить брюки водой. Ну, серьёзно. Как ребёнок, честное слово. Но я не мог допустить, чтобы мой отец уничтожил единственное, что осталось в моей жизни. Капнул пару капель из бокала на брюки и как только начал тереть салфеткой услышал рык отца:
— Ты ещё здесь?!
— Облил брюки, — пожал плечами, указав на мокрое пятно.
Никольский влетел в кабинет, хлопнул дверью. Реально приготовился к тому, что он снова попытается указать мне моё место. Но не в этот раз.
— Только попробуй пристроиться к ней! — зло прошипел мужчина, надвигаясь на меня. — Если по компании поползут слухи, что мой сын ветреный засранец, я самолично сделаю жизнь этой девицы кошмаром. Не позволю! Ты понял меня, щенок?!
— Как запел, — усмехнулся, спрятав руки в карманы брюк. — Угрозы? Отец, это смешно.
Никольский опешил от моей реакции. Он думал, что я снова буду скакать на задних лапках перед ним? Хрен там! За Марианну голову откручу. Даже ему!
— Вот как, — оскалился родитель. Он подошёл ко мне вплотную и посмотрел чётко в глаза. — Столько лет я ждал этого.
— О чём ты, твою мать?! — процедил, приблизившись к его лицу.
— Она слабость, сын. А в нашем деле её быть не должно. Тем более в таком ключе! Ты помолвлен!
— В каком ключе? — фыркнул. — М? В том, что твой сын не может охмурить в край охреневшую девку? Не смеши меня! Плевал я на неё! И на компанию этой семейки!
Альберт Степанович схватил меня за галстук и рывком притянул к себе. Я знал этот взгляд — он чертовски зол. В ярости.
— В том, что она проблема для тебя. Посмотри на себя, сын! — прошипел он мне в лицо. — Как тряпка стелешься перед этой Марианной. Она и ногтя не стоит…
Но договорить я ему не дал. Впервые в жизни. Твою мать! С размаху приложил по его надменной физиономии. Руку обожгло болью, а отец провёл языком по губе, приосанился. Его всего затрясло от злости, которая читалась на лице.
— Она не будет здесь работать! И всё из-за тебя! — рявкнул мужчина, прекрасно понимая, что все услышат.
— Тогда катись в Ад со своей Полиной и Шевченко! Пусть Агата Альбертовна активно пристроится к этой девке! — выплюнул каждое слово, разминая кулак.
— Играешь нечестно, Платон, — присвистнул мужчина, поправив пиджак. — Она уйдёт.
— Я пойду следом! — Никольского аж всего передёрнуло. Прекрасно понимал, что слов я на ветер не бросаю. — И кто теперь слаб? М? — оскалился в улыбке. — Отец, — практически выплюнул последнее слово.
— Кто она? — спокойно спросил мужчина.
— Не твоего ума дело! Это моя личная жизнь, которая тебя не касается!
— Меня касается всё, что может ударить по нашей репутации! — рявкнул Никольский.
— Она не ударит по твоей репутации.
— Этого не будет! Никогда! — указал он на меня пальцем и снова провёл языком по губе. Синяк будет точно. Он мне этого не простит. — Кто она такая?!
— Я уйду следом. Клянусь Богом, уйду, отец!
Между нами повисло молчание, отец свёл брови на переносице и явно обдумывал мои слова. Возможно впервые в жизни он прислушался ко мне. Он развернулся на пятках и стремглав отправился к двери. Рывком открыл и осмотрелся в коридоре.
— Ермакова! — рявкнул Никольский, вызвав у меня приступ ужаса внутри. Прошло несколько секунд и отец поманил кого-то пальцем. Марианна подошла к нему и медленно повернулась в мою сторону. — Проходи. Поболтаем.