Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века - стр. 105

. В 1918–1919 гг. в Томске работали фирмы «Пюрковский и Боский» (владельцы Э. Ю. Босский и И. А. Пюрковский) и «Доротеум». В то же время в Томске работал мануфактурный и бакалейный магазин торгового дома «Копышев, Пюрковский и К°». Фирмы «Пюрковский и Босский», «Доротеум» и «Бронислав» принимали участие в благотворительных вечерах, которые организовывали польские общественные организации Томска в течение 1919 г.[953]

Дамский закройщик В. С. Доманский прибыл в Томск в качестве представителя фирмы «Сквора». 8 февраля 1919 г. газета «Сибирская жизнь» сообщала о том, что Доманский принимает «всевозможные заказы дамского верхнего платья». В том же номере газета писала, что прачечной, которую содержали поляки в Томске, требовалась работница-полька для разноски белья[954].

В 1907–1911 гг. механический чугунно-литейный завод в Томске принадлежал дворянину Мариану Львовичу Якса-Квятковскому. Кроме того, Якса-Квятковский заведовал водоснабжением в службе тяги управления Сибирской железной дороги[955].

В Томске в 1913–1919 гг. владельцем машиностроительного и чугунно-литейного завода являлся инженер И. С. Калиновский. Предприятие Калиновского производило нефтяные двигатели, вагонетки, рельсы, насосы, паровые котлы, прессы для жести, оборудование для отопления и вентиляции[956]. Калиновский владел в Томске строительно-технической конторой и техническими складами, где производились подрядные работы в области котельного, кузнечного, чугунного литья, постройки станков[957].

Кроме г. Томска, польские предприниматели работали практически во всех городах и многих селах Томской губернии. Так, в Новониколаевске в 1913 г. владельцем писчебумажной лавки являлась крестьянка Гродненской губернии Евдокия Ивановна Булынко[958]. С 1 января 1910 по 1 января 1913 г. подряд на содержание «анатомического покоя и погребение трупов» в Новониколаевске имел владелец похоронного бюро Генрих

Юлианович Булынко. Новониколаевская дума 1 декабря 1909 г. рассмотрела результаты торгов на содержание анатомического покоя. В результате с 1 декабря 1909 г. по 1 сентября 1911 г. содержание анатомического покоя и погребение трупов осталось за Булынко как выпросившем низшую цену (15 руб. 10 коп. в месяц)[959]. Однако представители совета попечителей при Александро-Невской церкви просили устранить Булынко как неисправного арендатора. Совет попечителей просил городское общественное управление кандидатуру Булынко устранить, а вместо него допустить лицо православного вероисповедания. Городская управа не располагала фактами, которые свидетельствовали бы о нарушениях Булынко договора с городом. С другой стороны, городская управа не считала возможным ликвидировать договор с Булынко только на основании того, что он являлся католиком. Церковно-приходское попечительство не указало фактов нарушения договора со стороны Булынко в 1909 г. Попечительство ссылалось на «единичные случаи, которые будто бы имели место» в 1908 г. (похороны покойников неодетыми, над могилами не были поставлены кресты). Указанные нарушения не были должным образом засвидетельствованы. Кроме того, были указания на торопливое погребение людей, умерших от холеры. Городовой врач Иволин заявил, что Булынко в течение полутора лет исправно исполнял взятые на себя обязательства по соблюдению договора с городом. В результате дума постановила утвердить договор с Булынко