Размер шрифта
-
+

Полумрак - стр. 34

Наблюдая, как желтые куртки заносят своих раненных товарищей, я думал лишь о том, что там, за воротами. Раненых становилось все больше. Ворота открывались и закрывались, наплевав на расписание.

Между стальными плитками начала скапливаться кровь, вырисовывая красную сетку под ногами. Я шел и не слышал своих шагов. Всюду крики и ругань. А еще стоны.

Стоны раненых и пожранных людей не замолкали ни на секунду. Прочные желтые куртки на многих были порваны в лоскуты и окрашены в несвойственный им цвет. Оторванные конечности ремнями привязывали к людям, чтобы хоть как-то попытаться восстановить их. Тут рука. Тут нога. Тут чье-то тело и голова на нем. Кровь не хлещет. Застыла в жилах.

Мертвых складывали отдельно, предварительно сняв с них целую экипировку. В итоге получалась гора голых мужчин, покусанных, перепачканных. В пыли и земле.

– Так! – крикнул интендант в рупор, чтобы донести свои слова через всевозможный шум. – Медосмотра не будет. Все в оружейную и к воротам. И не глазейте по сторонам!

– Как медосмотра не будет? – шептались вокруг. – А если мы не готовы? Если больны?

Я видел, как подкашиваются ноги у многих. После увиденного уже не хочется ступать за ворота. Я тоже не хочу. После всех этих тел, после всей крови, что прилипла к подошве ботинок и оставляет следы. Я не хочу.

– Че встал? – толкнул меня работник буферной. – Дуй в оружейку! Там сегодня быстро.

И слова не дал вставить. Ему хорошо, он тут на постоянке. Вот тут, за воротами.

– Эй! – раздался знакомый женский голос. – Дайте мне этого, нужна помощь!

Лиза прибежала из толпы, выхватила меня и уволокла прочь. Работник пожал плечами.

Раз медику понадобился я, то видимо неспроста.

– Ты че здесь делаешь? – прошипел я, ведомый к ровным рядам раненых.

– Дежурство, че еще то? – Лиза явно была не в настроении. – Помогай! Подержи его, пока я лоскут сделаю!

– Да какое, блядь, дежурство! У тебя смена кончилась! Вали отсюда! – я прижал ноги какого-то парня. Его наш разговор совсем не волновал. У бедолаги были проблемы посерьезнее. У него там голени нет, всю отожрали.

Кровь хлещет во все стороны, а Лиза, перепачкавшись в ней по локоть еще и умудряется орудовать маленькой иглой.

– Какой ты, блядь, наивный! Моя смена ни хрена не закончилась! – она дрожащим голосом кричала на меня, соревнуясь с сиреной. – И я, блядь, понятия не имею, когда это случится!

– Что ты… – к горлу подступила рвота, когда я взглянул на подрезанную, аккуратно отпиленную голень. – Господи! Что ты делаешь?

– Лоскут ему пришиваю! Я всю смену только это и делаю, блядь! Я долбанный фельдшер!

– Вот черт! Да не брыкайся ты! – крикнул я через плечо, пока Лиза прямо перед моими глазами протягивала тонкую черную нить от одного куска кожи до другого. Я всякого повидал, но чтоб вблизи. Такое. – Блядь!

– Да что ты все орешь то! Просто молчи и помогай!

И я вдруг задумался. А потом сказал это вслух. – Зачем?

Вопрос прозвучал глупо и убого, не передавая всего, что я хотел уточнить, но Лиза поняла.

– Не хочу, чтоб тебя потом также зашивать пришлось!

– Эй! Эй! – я схватил ее за плечи. – Хорошь! Хватит! Успокойся!

Она и вправду на секунду остановилась. Смотрела на свои руки, на которых свежая кровь перемешалась с хлопьями засохшей и тяжело дышала. И вдруг она заплакала. Не выдержала.

Страница 34