Полумрак - стр. 2
В голове крутится молитва. Я раз за разом прошу великую силу дать мне пережить еще один безумный день. Чтобы отмыть все свои грехи завтра, на дежурстве, уничтожая злых демонов.
Многие считают меня странным, но в чем странность? Каждую неделю я исправно хожу уничтожать уродливые исчадья лабиринтов. Демонов. Злых и кровожадных. Каждую неделю я вижу, как кого-то из моих содеружных ранят или съедают. Многие говорят, что Бога нет, но откуда тогда эти уроды? Бог есть, только он отлучился ненадолго. И все мы – маленькие дети в очереди за дотацией, которых родители попросили подождать. Сейчас мы дойдем до женщины, что раздает мясо и Бог… мать… появится, и решит все за нас.
Бог – громко сказано. Мои древние писания описывают Бога как некую силу, всезнающую и всемогущую. Отходя от концепции человека, религия пришла к тому, что Бог – это нечто. Не человек. Ведь человек ограничен в своих суждениях, а вездесущая сила – нет. Я прочитал все книги, что были в библиотеке и с уверенностью могу сказать, что Бог давно эволюционировал и отказался от примитивной гуманоидной формы. Но это не важно, пока он есть – надежда для меня не угаснет.
Я надеюсь истребить как можно больше уродов. Надеюсь дожить до завтра, чтобы надеяться дожить до послезавтра. Даже сейчас, пока двери вагона наспех отодвигаются в стороны, я надеюсь…
Я мечтаю прожить побольше. Попробовать вкусной еды, насладится пением птиц в парке. Встретить девушку мечты. Хочу завести собаку и приобрести комнату побольше. Хочу сына. Хочу денег. Хочу жить и чувствовать жизнь. Каждый вдох смрадного пыльного воздуха доставляет мне удовольствие. И я молю всем сердцем, приживая к груди медальон, чтобы головная боль от похмелья наконец-то закончилась. С ней жить как-то тяжелее.
Мрамор на стенах отразил свет ламп, и я вновь зажмурился. Чем дальше я от своего дома, тем светлее будет становится. Как же хорошо, что я работаю в такой дали. Еще пару лет в тех потемках, и я спокойно научился бы видеть в темноте.
Мрамор огибал тоннель, смыкаясь на самом потолке. Закругленные своды выдавали следы древних проходческих машин. Тут лишь облагородили пространство, окончательно убедившись в том, что все надежно и безопасно. Красиво, ничего не скажешь…
С перрона люди переместились в огромный зал, посреди которого до самого потолка тянулась каркасная шахта лифта. Два этажа посадочных платформ были забиты людьми. Оставалось только встать в очередь. Зал был высокий, метров десять, может быть, пятнадцать в высоту. Неясно было, опирается потолок на шахту, или же металлическая паутина сама зацепилась за скалу.
Кабина вылетела снизу и остановилась в положенном ей месте. Двери на всех площадках открылись и люди начали забивать в и без того полные купе. Лифт юркнул вверх, оставив чернеющую дыру шахты.
– Мам, – раздался голос ребенка, прижатого к сетчатому ограждению пропасти. – а что там, внизу?
– Там тоже живут люди, – буркнул недовольный голос уставшей женщины.
– А под ними? На самом дне?
– Там тоже люди…
Ни хрена там нет людей! На самом дне – вода. Я тоже, когда мелкий был, допытывал батю такими вопросам. И он ведь не поленился – свозил меня. Посмотреть на это отвратительное и пугающее зрелище. То, что я там увидел, тронуло мое детское сердце так сильно, что эта вода, в бесконечно глубокой яме, снится мне в кошмарах до сих пор.