Полукровка - стр. 26
В доме миссис Браун несколько расслабилась. Она заставила индианку разуться и надеть тёплые пуховые носки из овечьей шерсти, что когда-то связала ей мать. Они быстро растопили печь, и женщина принялась за готовку. Но любопытство не покидало её.
– Скажи хотя бы, как тебя зовут. Мы ведь даже не знаем, как к тебе обращаться.
– Меня зовут Мия, – последовал краткий ответ. – Обычно меня не приглашают в гости.
Кэтлин, не знала, нужно ли ей что-то добавить и решила промолчать. Но тишина продлилась недолго.
– Почему вы помогли мне? – неожиданно спросила девушка.
– Ты тоже помогла нам. Считай, что я просто вернула тебе долг.
– Вы тоже считаете, что я угнала скот? – вопрос был задан без каких-либо эмоций. Но женщина чувствовала, что ответ на него крайне важен для индианки.
– После того, как младший Паркер рассказал шерифу, что произошло, я поняла, что он в глаза не видел никакого грабителя. Я не могу быть уверена, но очень надеюсь, что это была не ты.
С этими словами Кэтлин посмотрела в сторону своей гостьи, ожидая ответа. На смуглом лице ничего не изменилось. Оно было всё таким же непроницаемым, как при их первой встрече.
– Я не угоняла его скот.
«Очень хочу в это верить», – добавила про себя женщина.
Ужин прошёл в непривычной тишине. Кэтлин уложила уставших от дороги детей и повернулась к удаляющейся фигуре.
– Подожди немного. Позволь хотя бы осмотреть тебя. У тебя повреждена рука, я могу тебе чем-нибудь помочь?
Воспользовавшись заминкой своей гостьи, женщина достала из шкафа чистое полотенце и остатки дядиного виски.
– Мия, сними, пожалуйста, рубашку. Тебя нужно хотя бы осмотреть и обработать раны.
Незнакомка не стала ждать ещё одного предложения и осторожно сняла с себя то, что уже несколько лет служило ей одеждой. Когда-то она сама смастерила её из шкуры молодого оленя, помня, что точно такая же была у матери. Теперь одежда требовала серьёзной починки.
Кэтлин догадывалась, что увидит ссадины и синяки, но не ожидала, что их будет так много. Вероятно, жители начали закидывать её камнями, прежде чем привели к шерифу. Многие синяки уже потемнели и выделялись бурыми кровоподтёками на смуглой коже. Особенно большие обнаружились на левом плече и ноге. Женщина сделала несколько компрессов, стараясь не смотреть в карие отстранённые глаза. Пока она проводила свои манипуляции, индианка не проронила ни звука, как будто в этот момент она была где-то очень далеко.
Наутро, когда Кэтлин проснулась, следов незнакомки в доме уже не было. Кровать в общей комнате, где она оставила её с компрессами, была пуста. Вероятнее всего, их гостья просто вернулась в конюшню. В этом следовало убедиться, чтобы избежать неприятностей. О случаях угона скота ходило немало слухов. Холодная родниковая вода несколько успокоила миссис Браун. При бледном утреннем свете она разбудила детей и вместе с ними пошла на двор.
Индианка, действительно, оказалась в конюшне. Она как раз заканчивала седлать свою лошадь.
– Привет! Ты уже уезжаешь?
Теперь женщине почему-то стало даже немного грустно от того, что девушка так быстро их покидает.
– Да. Мне пора. Спасибо, что помогли.
Кэтлин оставалось только пошире раскрыть ворота конюшни, пропуская внутрь холодный воздух ранней весны. Незнакомка привязала к седлу старенькое одеяло и уверенным движением запрыгнула на лошадь. На прощанье она так же коснулась своей шляпы, как при их первой встрече, и исчезла за воротами.