Полубородый - стр. 37
Так было, и все меня хвалили за моё изобретение, потому что новые игры появлялись редко, а старые – например, «Толкушка» или «Лестница Якова» – уже надоели. У меня впервые появилось чувство, что я перехожу из стана маленьких в стан больших, кажусь себе уже почти взрослым; и это чувство мне нравилось. Но потом в дело встрял Поли, и теперь мы больше не можем играть. Он с самого начала говорил, что «Межевой спор» скучная игра и годится только для детей. Я не воспринимал это всерьёз и думал, он просто завидует, потому что сам не участвует в этом. Но потом он подбил Мочало сломать правила, и тот сломал. С Мочалом странное дело: с тех пор как Поли сломал ему нос, Мочало перед ним заискивает пуще прежнего, и этого я вообще понять не могу. Если бы Поли сделал такое со мной, я бы его ненавидел и уж точно боялся. Но Мочало как собака, которая виляет хвостом, когда её отстегают плёткой. Полубородый говорит, есть люди, которые созданы быть битыми.
В тот день, когда это случилось, Мочало играл в группе швицеров, а кроме него ещё двое, которые раньше были в звене Поли. И эти трое средь бела дня, ничуть не таясь и не прячась, Мочало даже бил в свой барабан, отбивая марш, пошли, взяли межевой камень и перенесли его на нашу территорию. Наши, конечно, видели и кричали «тёмну ночь, тёмну ночь», но Мочало и его приспешники отказались падать замертво, хотя правила были твёрдые. А ведь Мочало как-никак мой друг. Они сказали: никто их не заставит и пусть только попробуют, посмотрим, кто кого. Мы тогда позвали Никлауса Дубину, он в этой игре был фогтом, и он им тоже сказал, что они теперь мёртвые и должны вернуть межевой камень туда, где его взяли. Но Мочало сказал, что фогт им не указ, они швицеры и не позволят себя угнетать. Что они теперь выиграли этот тур и все остальные тоже, а кому это не нравится, того они научат плавать в ближайшей выгребной яме.
Так игре пришёл конец. Без правил играть нельзя, можно только ссориться. Поли мог бы всё исправить, ему стоило только приказать Мочалу, чтобы тот падал замертво, когда его застукали, но Поли сказал, что ему плевать на правила, установленные детишками, и вообще ему не до того, чтобы решать проблемы вшивой малышни. Его дело выворачивать из пашни камни.
А хуже всего было то, что и другие тоже сказали, что это дурацкая игра и что они это давно знали. А ведь сами, когда разбивались на команды, рвались в первые ряды, как будто тут медовые пряники раздавали. И теперь они опять играют в «Лестницу Якова», а меня не берут в игру, хотя я очень хорошо умею лазить по деревьям, этому я у Гени научился. Господин капеллан уже несколько раз читал проповедь о прокажённых, которых все сторонятся, и раньше я не понимал, каково им, а теперь хорошо понимаю.
Вот интересно, играют ли в монастыре в какие-нибудь игры? Наверное, играют, хотя, пожалуй, не в такие, где надо ползать на брюхе или лазить на деревья, а больше в умственные. Полубородый говорит, что по-настоящему хорошая игра та, в которую можно играть и одному, и он пообещал научить меня той его игре с королями, конями и слонами. Он уже начал было мне объяснять, но это оказалось ужасно сложно: какие-то фигуры могут ходить только прямо, другие только косо, а на этих правилах я уже погорел. Продумываешь их, продумываешь, а потом является такой тип с палкой или с навозными вилами, и вот ты уже проигравший, хотя вообще-то выиграл. Полубородый сказал, чтобы я пришёл к нему вечером, тогда мы вместе попробуем, но я слышал, что сегодня вечером в деревню придёт Чёртова Аннели, а Чёртова Аннели с её историями для меня важнее любой игры. Я считаю, у неё самое лучшее ремесло на всём белом свете.