Полшага до мечты - стр. 23
Аня обхватила его голову и прижала к себе:
– Это не так, Сережа, родненький, ты сам себя запугал. Папа ведь жив, ногу потерял на войне, но ведь жив…
Сережа резко вырвался и разразился саркастическим смехом:
– Папа жив? Ты ему в глаза как следует смотрела? Не смотрела? Так посмотри! Там ведь одна смертная тоска! Сколько еще он протянет без неба? Год? Два? А ведь ему всего пятьдесят четыре. Нет, говорю тебе, никто из них не возвращается, никто!
– Господи, Сережа! Как страшно то, что ты говоришь!
Он вдруг схватил ее за руки и горячо заговорил, и глаза у него были горячие, сам весь дрожал, как в лихорадке:
– Ань, возьми меня с собой, а? Я буду себя хорошо вести. Буду пай-мальчиком. Не хочу здесь больше оставаться. Не могу! – Ему как будто пришла в голову счастливая мысль, и он болезненно обрадовался: – Я буду за Темкой смотреть. Подумай, мы с ним ладим, тебе же легче станет – я буду с ним играть, гулять…
– Сережа, остановись, зачем ты просишь? – вскричала Аня в совершенном ужасе. – Да я сама тебя должна умолять. Я счастлива тебя забрать… только… Ты это серьезно? Не смеешься надо мной? А если завтра передумаешь? У тебя здесь друзья, школа, подумай, не настраивай меня зря…
– Так возьмешь? Спасибо. Я сразу в тебе почувствовал… Нет, не передумаю. К черту школу! Главное – папу и Матвея убедить. Но ты сможешь…
Скажи – Москва, хорошее образование и все такое, сама придумай… – Шеки юноши пылали, он больно сжимал Ане руки в порыве благодарности.
У Ани в мыслях и чувствах воцарился полнейший беспорядок. Она не знала, радоваться ей или опасаться: во всем поведении Сережи сквозила какая-то необузданность, он словно был не в себе, как будто с головой бросался в пропасть, не думая о последствиях. Одно очевидно: мальчику плохо, он страдает, мечется, и она обязана ему помочь.
Прежде всего надо успокоиться самой и успокоить его.
– Сереженька, мы сейчас пойдем домой и все обсудим с папой. Подумай, ему нельзя нервничать. Прежде всего надо выяснить, как он отнесется к твоему отъезду. Конечно, я скажу, что инициатива исходит от меня – я предложила, а тебе мое предложение понравилось. Мы будем часто приезжать, а если папа захочет, то сам может гостить у нас неограниченное время. Не вижу особых причин, по которым он стал бы возражать.
В небе нарастал оглушительный рев двигателей, все ближе и ближе. Самолет вошел в пике. Сережа стиснул зубы и зажал уши руками.
Матвей появился во второй половине дня. На нем был камуфлированный летный комбинезон без всяких нашивок или знаков отличия, под комбинезоном тельняшка, на ногах – летные ботинки с ремешками у щиколоток.
Он снова сделался немногословен, как человек, занятый своими мыслями; от еды отказался, так как пообедал в офицерской столовой, вышел из дому и ходил по саду, погруженный в раздумье. Аня следила за ним из окна. Она решила в первую очередь обсудить больную тему с Матвеем и лишь после этого посвятить в суть проблемы отца. Момент был удачный: Темку развезло на свежем воздухе, и после обеда он уснул, Семен Павлович тоже прилег отдохнуть. Сережа, с утра пребывавший в нервозном состоянии, не выдержал и сбежал куда-то, предоставив Анне единолично разбираться в семейных отношениях.
– Матвей, мне надо с тобой поговорить о Сереже, – сказала Аня, очутившись у него на пути, когда он в очередной раз мерил шагами дорожку.