Полосатый рейс (сборник) - стр. 4
Вдруг раздается мычание: Мотя, взяв в рот ложку борща, мычит, вытаращив глаза, затем запускает в рот пальцы и, к изумлению окружающих, вытаскивает на свет какой-то металлический предмет.
– Гайка!..
– И у меня гайка!.. И у меня… – раздаются встревоженные голоса.
– А у меня болт, – мрачно заключает Митя Кныш.
– Ну, все. С первым блюдом покончено, – говорит Сидоренко. – Хоть бы второе оказалось съедобным.
Моряки мрачно сидят за столом. Кто подпер печально голову рукой, кто, не надеясь на лучшее, ест хлеб, кто нервно постукивает ножом по столу.
– Где же наше второе?..
– За смертью ее посылать, – угрюмо ворчит Кныш.
Капитан взрывается:
– Буфетчица!..
Из камбуза появляется Марианна. Прическа, которая так не нравилась старпому, убрана под косынку. В руках у девушки блюдо с сосисками, накрытое металлической крышкой.
Слышен крик капитана:
– Буфетчица!
Марианна направляется к кают-компании, но останавливается. Ей надо пройти по коридору, который образовали клетки с тиграми, а это очень страшно.
– За что мне такие мучения? Целый день ходить мимо этих чудовищ! – говорит Марианна.
Завидев ее, звери перестают рычать. Они кидаются к решетке, пытаются протиснуть сквозь прутья свои усатые морды, протягивают лапы и не спускают с девушки глаз.
Но Марианна стоит, боясь тронуться с места.
Снова слышится возмущенный голос капитана:
– Буфетчица! Марианна!..
…Решившись, Марианна наконец робко ступает в проход между клетками. Со страхом оглядываясь вправо и влево, девушка идет сквозь строй тигров.
Чтобы задобрить зверье, она снимает никелированную крышку с блюда и кидает сосиски в протянутые сквозь прутья лапы, в раскрытые тигриные пасти.
Вот она доходит до конца страшного коридора и, пулей выскочив из него, добирается до кают-компании.
– Что у нас сегодня на второе? – зловеще спрашивает старпом.
– Сосиски, – отвечает Маришка.
Снимает крышку и осекается: на блюде осталась одна-единственная сосиска.
– Почему вы говорите о ней во множественном числе? – спрашивает капитан, поднимая сосиску с блюда.
– Товарищи, кушайте борщ, – жалобно просит Марианна, – очень вкусный борщ сегодня…
– Борщ несъедобен! – фальцетом кричит капитан. – В нем скобяные изделия! Гайки и контргайки!..
– Не может быть, – пугается Марианна.
Она вертит половником в кастрюле и вдруг извлекает из борща часы на длинной цепочке.
– Часы… – удивленно тянет девушка.
– Это не часы, это мой хронометр, – констатирует в наступившей тишине старпом.
Он брезгливо берет хронометр и открывает крышку. Из хронометра льется борщ.
– Олег Петрович! Вы не скажете, который час? – с невинным видом спрашивает Марианна.
– Час?.. – сдерживая бешенство, отвечает старпом. – Вас интересует час?.. Самое время вас, простите, выпороть… извините за выражение.
И старпом выходит из каюты, прямой и высокий, как мачта.
– Марианна, Марианна…
Покачивая головой, капитан уходит вслед за старпомом.
– Чего они к ней пристают? – говорит Мотя. – Не Марианна же гайки в борщ бросала…
– Дела… – вздыхает матрос Кныш. – А может, диверсант на судне?
– Все может быть, – философски соглашается механик.
Он смотрит на блюдо: там лежит забытая всеми одинокая сосиска. Вздохнув, механик берет ее и отправляет в рот.
Каюта старпома. Никого нет. На столе лежит разобранный хронометр.
Стук в дверь, и голос Марианны: