Пологий склон - стр. 19
Роскошное убранство покоев поразило Томо: темно-красный туалетный столик из тутового дерева, прекрасное зеркало с тончайшей крепдешиновой накидкой малинового цвета. В гардеробной, размером в шесть татами, высился резной платяной шкаф со множеством ящиков.
– С ума можно сойти: нарядные циновки, стеганые одеяла, покрывала тоже новые, – озабоченно бормотала Сэки, распахивая дверцы шкафа.
На полках лежали, поблескивая сгибами, аккуратно сложенные комплекты спальных принадлежностей из плотного шелка в желто-белую клетку, ночные кимоно на подкладке, одеяния из шифона с нежным зеленоватым узором.
– И чьи же это комнаты? – поинтересовалась Эцуко, задумчиво склонив голову набок и вопросительно поглядывая на мать. В тот момент девочка была удивительно похожа на отца: такая же светлая кожа, такой же овал лица, то же выражение…
– Твой папа велел сделать пристройку, чтобы в тишине изучать важные государственные бумаги. А теперь уходи, оставь меня, – резко сказала Томо и, закрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Нет, разрушительная тьма, которая довлела над ней, подтачивала силы и отнимала разум, не должна опалить ее ребенка!
Эцуко решила, что мать опять не в духе, и вприпрыжку убежала. Уж лучше поболтать с милой Сугэ, прекрасной, как благоуханный цветок, чем выслушивать ворчание вечно недовольной матери.
– Теперь я должна стелить хозяину здесь? – спросила Сэки, сверля Томо взглядом.
– Думаю, да.
– А для Сугэ где стелить?
– Сугэ сама приготовит себе постель.
Неимоверным усилием воли Томо заставила себя держаться непринужденно. Прикусив нижнюю губу, она подошла к окну и выглянула в сад. Внезапно ее затопила волна жгучего стыда и отвращения. Судя по всему, ее страдания были сродни тем, что терзали душу Сэки.
В саду, среди виноградных лоз, опутавших опоры, стояли две девочки. Сугэ… На фоне темной резной листвы отчетливо выделялась ее гибкая фигурка в легком темно-синем кимоно с белым стрельчатым узором конгасура.
Эцуко что-то настойчиво втолковывала своей подруге. Наконец, встав на цыпочки, Сугэ потянулась за кистью винограда.
– Разве такой незрелый виноград можно есть?
– Он вполне съедобен. Это особый сорт зеленого винограда, его выращивают в европейских странах. – Голос Эцуко звучал четко и ясно в прогретом солнцем воздухе.
Сугэ сорвала большую гроздь и осторожно, словно заморскую драгоценность, поднесла ко рту одну зеленую ягоду.
– Ну, что я тебе говорила? Правда, сладкий? У нас эти кусты из местного сельскохозяйственного питомника.
– Да, вы правы! Никогда не ела такого сладкого зеленого винограда!
Глядя друг на друга счастливыми лучистыми глазами, девочки отщипывали от кисти по одной ягодке и отправляли в рот.
Сугэ, которая обычно старалась вести себя чинно и благовоспитанно, как и положено взрослой особе, в такие минуты, позабыв обо всем, веселилась от души наравне с Эцуко. И сразу становилось ясно, что Сугэ, в сущности, совсем еще ребенок, милый, бесхитростный, беззащитный.
Томо смотрела на Сугэ. Как прелестно это невинное личико с детской припухлостью губ и щек! Как грациозны движения гибкого юного тела! И вдруг перед глазами Томо возникло видение желтых спальных принадлежностей, аккуратно разложенных на полках шкафа. Молодую женщину охватил озноб: злосчастный резной гардероб с покрывалами и простынями стоял у нее прямо за спиной. От него веяло могильным холодом. Как все отвратительно, грязно, безнравственно! Этой девчушке в куклы играть надо, а ее отдают на растерзание мужчине, порочному распутнику, вкусившему все земные удовольствия. Он старше прелестной малышки почти на двадцать пять лет!