Полмира - стр. 29
– Что здесь случилось? – проорал король, заплевав морщащуюся стражу слюной.
Колючка крепко зажмурилась. И на ощупь продолжила возиться с пряжкой ремня. Теперь-то ее точно камнями завалят. Как пить дать. Возможно, остальных членов команды казнят с ней за компанию. В их взглядах ясно читалось что-то вроде: «Вот что случается, если девке дать ножик. Даже кухонный».
Мать Кире выглядела безупречно даже в ночной рубахе. Она подхватила кувшинчик, осторожно придержав указательным и большим пальцами, принюхалась и сморщила нос:
– Ох ты ж… Яд, мой король!
– Клянусь всеми богами! – И Ярви положил руку на плечо Колючки – ту самую руку, которой он только что так чувствительно дал ей в зубы. – Если бы не смекалка этой девушки, я и моя команда еще до утра покинули бы этот мир через Последнюю дверь!
– Обыскать! Все вверх дном перевернуть! – взревел король Финн. – Доложить, как этот ублюдок сумел проникнуть в комнаты!
Один из воинов опустился на колени рядом с убитым и обыскал его одежду. И вдруг вскинул руку. На ладони блестело серебро:
– Монеты, мой король! Отчеканены в Скегенхаусе!
– Что-то в моих палатах слишком много всего из Скегенхауса! – король затряс брыльками, брыльки покраснели от гнева. – Монеты праматери Вексен, орлы праматери Вексен, требования праматери Вексен! Она постоянно чего-то требует! И от кого? От меня, короля Тровенленда!
– Все это во благо ваших подданных, мой король, – принялась увещевать Финна мать Кире. Она по-прежнему улыбалась, вот только теперь даже губы ее приморозило, не только глаза. – Подумайте об Отче Мире, Отче Голубей, который превращает кулак в…
– Я претерпел слишком много оскорблений во имя Отче Мира.
С брылек гневный румянец перекинулся на полные щеки короля.
– Прежде Верховный король был первым среди равных, и все мы были как братья. Теперь же он повелевает, подобно отцу. Он говорит нам, как мужчины должны сражаться. Как женщины торговать. Как всем нам надлежит молиться. Храмы Единого Бога растут на нашей земле, как грибы после дождя, а я – я ни слова не сказал против!
– И правильно сделали, – осторожно заметила мать Кире, – и было бы разумно…
– И что же, теперь праматерь Вексен подсылает к нам убийц?
– Мой король, у нас нет доказательств…
И тут Финн заорал на свою служительницу, и расплывшееся, как квашня, лицо из розового стало ярко-красным:
– В мой собственный дом! Травить моих гостей!
И он ткнул в тело толстым, как сосиска, пальцем:
– Под моим кровом, под моей защитой!
– Я бы посоветовала сохранять благоразумие…
– А ты всегда мне это советуешь, мать Кире, но у моего терпения есть предел, и Верховный король переполнил его чашу!
Теперь лицо короля равномерно полыхало алым. Он схватил отца Ярви за здоровую руку:
– Передай моей возлюбленной племяннице королеве Лайтлин и ее досточтимому мужу, что они всегда найдут в моем лице друга! Я останусь им другом, чего бы мне это ни стоило! Клянусь!
У матери Кире не нашлось подходящей улыбки для этого мига. Не то что у отца Ярви – тот аж расплылся от удовольствия:
– Дружба – это все, что нам от вас нужно!
И он высоко поднял руку короля Финна.
Все громко и радостно заорали: стражники несколько ошалело – никто не ждал, что Гетланд и Тровенленд так быстро станут союзниками, команда «Южного ветра» – с облегчением, а Колючка Бату била в ладоши сильнее всех. Когда она нечаянно убила человека, это назвали подлым убийством. А когда она убила человека хладнокровно и предумышленно, оказалось, что она герой.