Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - стр. 64
К тому времени положение на фронтах начало меняться и, прежде всего, на Северо-Западном фронте, где немцы еще 25 января начали очередное крупное наступление в районе Августова. Находившийся на этом фронте великий князь Андрей Владимирович 5 февраля в своем дневнике записал: «Развитие боевых действий за эти дни шло весьма печально. Самый крайний правый фланг (фронта), 3-й корпус Епанчина, отброшенный на Ковно, находится в неопределенном положении. До сих пор нет точных данных, что от него осталось. От 20, 26 и 3 корпусов четыре дня не было сведений, что с ними, где они! Лишь сегодня я узнал у начальника штаба Гулевича, что получены крайне туманные сведения о выходе к Гродно батальонов разных корпусов. Но это и все. Неприятель продолжает обхват нашего правого фланга, и мы посылаем корпус за корпусом…»
Тревожные сведения немедленно достигли Царского Села, где были восприняты императором с поразительным спокойствием. 6 февраля 1915 года он написал: «За последние 4 дня германцы большими силами повели наступление в Восточной Пруссии. Благодаря глубокому обходу нашей 10-й армии, ей пришлось отступить от Мазурских озер через границу… И на крайнем нашем левом фланге в Буковине и прилегающих Карпатах наши войска тоже отошли под напором подавляющих сил противника. Грустно и неприятно, но, надо думать, все это преходящее!»
И тут же: «До обедни принял Харитонова по делам министерства финансов. Днем хорошо погулял и поработал. Вечером исповедовались».
1 марта император в очередной раз приехал в Ставку. Принимал доклады, много гулял пешком по проложенным в снегу тропинкам, стоял церковную службу, читал, вручал награды, вечерами играл в домино. 9 марта в дневнике записал: «После утреннего доклада вернулся к себе и начал письмо к Аликс, как вдруг Николаша ворвался ко мне с Янушкевичем и Даниловым и объявил радостную весть о падении Перемышля! После завтрака был отслужен благодарственный молебен при множесте офицеров и лейб-казаков. Отправил Граббе в 11-ю армию Селиванова с наградами и крестами… Дал Николаше Георгия 2-й степени… За обедом выпили по стаканчику шампанского…».
Наблюдение за полем боя.
Постепенно становится очевидным, что император тщательно «фильтрует» поступающую ему информацию, выбирая из нее только то, что носит положительную окраску. Негативные и сложные проблемы он «великодушно» оставляет для решения другим, в том числе Верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу. В результате этого постепенно происходит некий разрыв между центральной властью и Ставкой, решения которой все чаще подвергаются острой критике.
Верховный главнокомандующий, в свою очередь, старается часть военных неудач связать с ошибками правительства, и начинает обвинительную кампанию против военного министра, который находится в Петрограде и часто общается с царем. Это приводит к тому, что часть обвинений, брошенных в Сухомлинова, рикошетом попадают в императора и его семью, которую начинают подозревать в прогерманских настроениях.
Императору докладывают об этом по линии тайной полиции, но он и без того уже в определенной степени настроен против руководства Ставки благодаря усилиям жены и Распутина, которые уверяют, что «в Барановичах создан свой политический центр, не прислушивающийся к мнениям официальной власти». Для того чтобы разобраться в этом, император в период с 5 по 22 апреля совершает очередную большую поездку по стране. Он посещает Ставку, фронт (Перемышль), затем направляется через Проскуров в Одессу и Севастополь, где снова побывал на кораблях Черноморского флота.