Политрук - стр. 18
Боец по-детски шмыгнул носом и смущённо улыбнулся.
Илья прошёл дальше по траншее и подумал, что он старше этого парня всего-то на год-два. Почему же у него нет никакого сомнения, никакой боязни, а только уверенность и твёрдость? Может быть, в этом сказывается высокое чувство ответственности? Он не может испугаться, не может унизить себя трусостью, не может выглядеть в глазах бойцов и тех, кто доверил ему такую ответственную работу за души людей этаким хлюпиком, размазнёй, которого и уважать-то не за что, а слушать, и тем более.
Задумавшись, неожиданно увидел в конце траншеи знакомого ещё по времени формирования дивизии на Урале основательного, по-деревенски неторопливого Евсея Петрова, который положив на сапёрную лопатку лист бумаги, писал что-то карандашом, подсвечивая себе цигаркой. Евсей отслужил срочную ещё до войны. Он был в бою хладнокровен и смел, никогда не терял выдержки и самообладания, ему можно было поручить любое задание с уверенностью, что оно будет выполнено.
– Что, Евсей Иванович, о предстоящем бое, наверное, домой сообщаешь.
Евсей неторопливо затянулся, выпустил дым и ответил:
– А чего о нём писать-то, о бое, расстраивать только домашних. Чай, не впервой идти, обойдётся как-нибудь. Там в селе и так несладко, весь колхоз на бабах, да на мальцах остался. Ничего, тянутся… Сами на жмыху, да на мёрзлой картохе, а фронт снабжают.
– Вот хочу тебя попросить, посмотреть за молодым, как бы не струсил парень. Земляк твой, ярославский.
Илья рассказал Евсею о раскисшем пареньке. Тот сразу засобирался:
– Пойду, пожалуй, оставлять с такими думами наедине парнишку не следует. А ты, Борисыч, за него не волнуйся, пойдёт в атаку вместе со мной.
Илья с чувством пожал руку Евсею:
– Спасибо тебе, Иваныч!
– Да полно, за что спасибо-то!
Утром началась артиллерийская подготовка. От грохота снарядов закладывало уши, вражеские позиции накрыло взрывами. Снег почернел. Через сорок томительных напряжённых минут ожидания, артиллеристы перенесли огонь вглубь обороны немцев. Наконец-то взвилась зелёная ракета сигнал к атаке. В один миг, словно какая-то сила вытолкнула Илью на бруствер:
– Быстрей ребята, вперёд… За Родину!
Бежать трудно, наст не выдерживает, оседает и крошится под ногами. Эти двести метров кажутся такими долгими… Осталось половина, ещё одно усилие, один рывок, ну, поднажмём, ребята.
И вдруг перед бегущими бойцами стеной взметнулась земля. «Огневой миномётный заслон» – сразу понял Илья, пристрелянный заранее рубеж.
Одновременно ударили не подавленные артиллерией пулемёты. Свист пуль и осколков, грохот разрывав, стоны раненых, крики слились в один чудовищный адовый гул. Бойцы залегли, среди лежащих на снегу тел заплясали разрывы.
Живы ли, убиты? Слишком много неподавленных огневых точек, рота попала в западню, в огневой мешок. Лихорадочные мысли теснились в голове: надо срочно поднимать людей и рывком вперёд выводить из-под огня. Каждая минута промедления стоит чьей-то жизни.
Илья увидел, что невдалеке лежит командир взвода лейтенант Полозков. Закричал ему:
– Саша! Выводи взвод броском вперёд! И тут же услышал команду Полозкова:
– Приготовиться к атаке!
Лежащий неподалёку боец продублировал команду, Илья узнал в нём того самого парня, с которым беседовал накануне. Убедился, что растерянности у того нет.